И навсегда

Пирс Энтони

И вскоре увидела Кейна в одной из комнат, расположенных вдоль прохода. На нем по-прежнему была его одежда, он лежал на животе, из паха текла кровь. Очевидно, он умер от потери крови, но сознание так и не потерял и потому чувствовал боль.

— Ты помнишь, Джоли рассказала ему историю, — напомнила ей Вита. — Может быть, она им и займется?

— Нет, сейчас в роли просительницы выступаю я, — ответила Орлин. — А значит, должна сама справиться с заданием Сатаны. Только признаюсь, понятия не имею, каким образом.

Кейн ее

услышал. Поднял голову. Поморщился:

— Кто ты? Еще одна мерзкая женщина? Ты пришла меня мучить?

— Мне кажется, ты уже и так достаточно страдаешь, — проговорила Орлин.

— Но я и в самом деле имею отношение к девушке, которую ты намеревался сделать своей очередной жертвой. Ты помнишь последнюю?

— Черную сучку? Разве я в силах ее забыть? Видишь, что она со мной сотворила! — Он прищурился, посмотрел на нее повнимательнее. — Ты не она. Я тебя не помню.

— Я находилась с ней в виде призрака, на самом деле нас было трое. Мы рассказали тебе историю Лорелеи. Именно мы устроили все таким образом, что ты умер. Смертная девушка не справилась бы в одиночку.

— Вот уж точно! — согласился мужчина, поморщившись, потому что восклицание вызвало новую волну боли. — Я убил дюжину до нее, и ни у одной не было даже малейшего шанса сбежать, не говоря уже о том, чтобы что-нибудь мне сделать.

— Пришло время тебя остановить, — заявила Орлин. Состояние Кейна ее беспокоило, она понимала, что он заслужил наказание, но не могла смотреть, как другие страдают.

— Может быть. А теперь проваливай; я не намерен позволять всяким грязным шлюхам над собой потешаться. Сожалею, что мне не удалось расправиться со всеми вами.

— Я пришла попросить тебя помочь Сатане. Ему нужны имена женщин, которых ты убил.

Кейн рассмеялся, снова поморщился:

— Иди воткни этот нож себе в брюхо, дрянь! Я знаю, что произойдет, когда Сатана получит имена! Думаешь, я хочу страдать за всех вас, вонючие твари? Пусть лучше нож раздирает мне внутренности! — Немного помолчав, чтобы справиться с болью, он уточнил: — Боб, как больно!

— Боб?

— Мы не можем произносить здесь слово, начинающееся на букву «Б», ты разве не знала? А теперь убирайся. Ничего у тебя не выйдет, вам не удастся посмеяться надо мной в последний раз.

— Но ты же не сможешь сдвинуться с места, не получишь отпущения грехов, если не станешь сотрудничать с Сатаной, — возразила Орлин. — Ты застрянешь на первой стадии и целую вечность будешь страдать от ножевой раны. Неужели ты к этому стремишься?

— Я застрял… ха-ха… нож застрял! — с трудом проговорил Кейн. — Лучше так, чем доставлять шлюхам удовольствие. Пусть сами страдают за свои грехи. Боб знает, они заслужили наказание!

Какой упрямец! Орлин не представляла, что еще можно сказать.

— А как насчет Лорел? — напомнила Джоли. — Это единственная женщина, которую он боготворит. Если она его попросит…

— Слушай, точно! — обрадовалась Вита. — Ты думаешь, она тоже здесь? Может быть, она занималась проституцией, чтобы выжить, и обязательно вернулась бы за ним, если бы не умерла…

— Давайте спросим, — сказала Орлин, вернулась к двери, ведущей в кабинет Сатаны, и постучала.

Дверь снова окутали языки пламени. Посреди них возник Сатана.

— Ты уже справилась с заданием?

— Возможно, я продвинулась вперед. Мне нужно знать, находится ли в Аду одна женщина.

Сатана щелкнул пальцами, и моментально рядом с ним возник Ассаргадон.

— Имя? — спросил Сатана.

— Лорел. Я не знаю фамилии.

Ассаргадон нахмурился:

— Таких у нас около полумиллиона. Можем выстроить их, чтобы вы на них посмотрели.

— Опиши ее по его воспоминаниям, — подсказала Джоли и нарисовала портрет мадонны, взятый из памяти Кейна.

— Хорошенькая, нет, скорее красивая, даже в пятнадцать лет, — сказала Орлин. — Вероятно, не такая привлекательная в момент смерти. Темные, почти черные волосы до талии, стройная. Карие глаза. Возможно, убежав из дома, занялась проституцией.

— Около четырех тысяч женщин отвечают данному описанию и зовутся именем Лорел, — сказал Ассаргадон, просмотрев блокнот, появившийся у него в руке.

— Она убежала из дома около тридцати лет назад.

Он перевернул страницу.

— Триста.

— У нее есть брат по имени Кейн.

— Двенадцать.

— Который младше ее на пять лет.

— Двое.

— Если бы я могла поговорить с ними…

— Минутку. — Ассаргадон исчез.

— Хороший человек, — сказал Сатана. — Благословляю — если ты позволишь мне такое выражение здесь — тот день, когда я спас его от безликости. Лорел — старшая сестра нашего клиента?

— Да. Я думаю, она может на него повлиять, если мы сумеем организовать их встречу.

— Мы так не делаем.

Орлин скрыла улыбку.

— Насколько сильно вы заинтересованы в сотрудничестве вашего клиента. Сатана?

Он чуть не улыбнулся ей в ответ.

— Не сомневаюсь, сделку можно будет заключить.

Джоли знала, что Сатана доволен, хотя не совсем понимала почему.

Обычно он не позволял жителям Преисподней себе перечить. Конечно, Орлин его приемная дочь; ему нравится, что она не сдается. Но Джоли сомневалась, что дело только в этом.

Вернулся Ассаргадон. У него за спиной стояли две молодые женщины. Обе хорошенькие; несомненно, обеим довелось немало повидать в жизни. Ни та, ни другая полностью не подходили под мысленное описание Кейна.

Однако Орлин не теряла надежды.

— Которая из вас пообещала вернуться к своему десятилетнему брату?

— А тебе какое дело? — спросила та, что стояла слева.

— Он здесь.

Она закрыла лицо руками:

— О, бедный мальчик! Я не сомневалась, что он попадет в Р… — Она захлебнулась рыданиями.