И не совсем люди
Шрифт:
– Но они ведут себя так странно, сэр, - взволнованно продолжал старший.
– Они еще не прошли адаптацию к условиям полета.
– Но они отказываются от пищи.
– Я повторяю, так как вы, старший надзиратель, похоже, меня не поняли. Они еще не приспособились к условиям полета, - доктор нарочно произнес каждое слово отдельно, словно говоря с недоумком.
Начальник стражи щелкнул сапогами, и доктор быстро отошел от камер. На пленников он больше не оглядывался. Идентификатор быстро проверил его и открыл двери трюма. Он быстро вышел и, даже не заметив охранника, который,
Из коридора донесся звук бегущих шагов. Затем что-то тяжело ударилось о его дверь, чуть не сорвав ее с петель. Доктор поспешил сам распахнуть ее, не дожидаясь нового удара.
За ней стоял заболевший охранник, качаясь, словно пьяный.
– Отойдите-ка, доктор. Вон я вижу их прямо у стены. Вон там, видите?
– прохрипел парень.
– Это они до меня добираются. А я им не дамся.
Доктор успел заметить, как охранник выхватил пистолет.
– Погоди, идиот проклятый!
Человек лежал на полу, все еще упирая пистолет в ту бесформенную обуглившуюся массу, что минуту назад была его телом. Голова уцелела, и теперь открытые неподвижные глаза бессмысленно уставились на россыпи звезд за иллюминатором.
Зрелище было отвратительное, но для доктора вполне привычное. Слишком много повидал он убитых из своих и чужих, чтоб придавать значение еще одной смерти. Гораздо больше его заботило, что скажут по этому поводу Правители.
Он вызвал дневальных и машинально наблюдал за ними, пока они приводили в порядок его кабинет. Надо было заполнить по форме все бумаги и придумать, как доложить об этом капитану. Но, занимаясь всей этой рутиной, он неотступно думал об одном: как эта история скажется на нем? Правители потребуют объяснений. Они могут решить, что это его вина. На секунду его охватила паника, но тело продолжало совершать привычные движения и лицо оставалось бесстрастным. Твердым шагом подошел он к каюте капитана.
– Ну почему он это сделал?
– Капитан, казалось, был, скорее, расстроен, чем разгневан этим происшествием.
– Мы в космосе, капитан, - жестко ответил доктор.
– Но в космосе сейчас не одна сотня тысяч наших людей!
– воскликнул капитан.
– И бывает, что кое-кто из них совершает самоубийство, - непреклонно добавил доктор.
– Ну, это какие-то выродки! Такого не должно быть!
– Он резко махнул рукой, но, опомнившись, на стол ее опустил почти беззвучно, и от этого жест получился почти комичным.
– Это против Правил, - продолжал он уже спокойнее.
– И я просто обязан знать, почему он это сделал.
Доктор снова принялся объяснять.
– Это был его первый полет. Первый раз он оторвался от дома, понимаете? Разве это воин? Нет! Крестьянский мальчик, переодетый в мундир.
Сейчас доктор был так зол на этого дурака, что, кажется, сам бы с удовольствием убил его. "А может, он это нарочно, чтоб доставить мне неприятности?" - мелькнуло у него в голове.
Капитан пристально посмотрел на него.
– Но почти все наши люди - это бывшие крестьянские мальчики. Я и сам когда-то
– Лицо капитана явно отражало сомнение. С минуту они помолчали, и каюту заполнил незаметный раньше рокот двигателей.
– У вас, доктор, тоже усталый вид, - сказал наконец капитан.
– Вам нужно отдохнуть.
Но доктор постарался не услышать этого замечания.
– А может, это какое-то влияние пленников?
– задумчиво сказал он. Все, кто приходили ко мне с жалобами, близко общаются с пленными.
– Но я тоже общался с пленными, - презрительно сказал капитан.
"Это ты-то общался? Разок взглянул - и все! А видел ты, как они сидят неподвижно и смотрят сквозь тебя?" - зло подумал доктор. Но вслух сказал, стиснув зубы:
– Конечно, сэр.
– В общем, вы должны обнаружить, что там было у него не в порядке.
– Слушаюсь, сэр. Я постараюсь.
– Вежливая улыбка и готовность дальше нести службу. Все по Правилам.
– И обо всем докладывать мне.
– Конечно, капитан.
– Сделайте вскрытие. Обязательно посмотрите его мозг.
– Я сделаю это, сэр, - он очень старался говорить спокойно.
– Мы сохраним его голову. Так положено по Правилам.
– Просмотрите все еще разок, - сказал капитан, пристально глядя на него.
– Найдите, что было не в порядке у него в голове, чтоб можно было заранее предусматривать подобные случаи. Я уверен, что у него было что-то не так с головой. Найдите это!
– Слушаюсь, сэр.
– Ноги вместе, четкий салют, разворот, спину держать прямо. Он же солдат, космонавт, арктурианец, победитель.
Доктор вернулся в свой кабинет и без сил привалился к столу. Прошло минут пять, прежде чем он смог заставить себя подняться и подойти к зеркалу. Вроде ничего не изменилось. Обычное мое лицо - только такое усталое... С чего это я так устал?
Он осторожно погладил лицо. Все нормально. Только морщины расползлись и стали глубже. Потрогал волосы. Такие же. Только откуда эта седина? Глаза. Да нет, они все нормально видят. Только почему они видят то, чего не может быть? И тут рухнула та стена, за которой он прятался всю жизнь, и он припомнил, какие сны ему снились и как долго уже он не позволял себе спать. Он понял все. И больше уже не мог дурачить себя.
Там, в этих снах, на него ползли насекомые; огромные крысы с собачьими зубами добирались до его горла; белые красноглазые мыши усаживались у его изголовья и не сводили с него жадных голодных глаз. Отвратительные старухи водили хороводы вокруг костров, и, слыша их пронзительные крики, он сжимался от ужаса. И еще призраки, окружающие его, загнанного и беззащитного, призраки постоянно меняющие форму, тающие и растворяющиеся, едва он успевал заметить их.
И тут один из его ночных кошмаров явился наяву. Он подошел к нему, присел за его стол, и доктор почему-то уже совсем его не боялся. Сейчас они вместе придумывали всякие дьявольские шутки и вместе смеялись над ними. Все так же улыбаясь, он с профессиональной точностью отыскал артерии у себя на запястьях и в паху, и продолжал смеяться, когда кровь хлынула на полированную поверхность стола...