И никакая сила в мире... (Тьма перед рассветом)

Макбейн Лори

– Ах, Данте, мне так жаль! – прошептала леди Рея. – Я не знала об этом. Ты ведь никогда не рассказывал мне о своей жизни до того, как покинул Англию. Если бы я только догадывалась… – Протянув узкую руку, она погладила его по щеке и почувствовала, как под кожей заходили желваки.

Рея ахнула от неожиданности и боли, когда внезапно ее рука оказалась зажата в стальных тисках его пальцев, и Данте одним рывком резко сдернул ее со стула и усадил к себе на колени. Заглянув в насмерть перепуганное лицо, он холодно процедил:

– Но ты не часть этой жизни, дорогая. Мне совершенно не требуется, чтобы мое прошлое хоть как-то тебя коснулось,

и я совсем не желал бы, чтобы ты когда-нибудь узнала, что я собой представлял в те далекие годы. Видишь ли, я не уверен, будешь ли ты по-прежнему мила со мной, что бы ни случилось с нами и что бы ты ни узнала о моем прошлом. Может быть, ты, любимая, найдешь, что жизнь со мной невыносима, и просто отвернешься от меня навсегда. Разве это так уж невероятно? Вдруг ты оскорбишься, узнав, нет на свете ничего такого, что бы мне не пришлось увидеть или испытать?! Или ты навеки останешься со мной, мой дивный золотой цветок? – Он требовательно сжал ее запястья, в то время как глаза его не могли оторваться от светлых волос Реи, пышными волнами спадающих на плечи.

– Господи, Данте, ты ведь знаешь, что я навсегда отдала тебе свое сердце?! Я поклялась тебе!

Заметив, что глаза девушки сузились от боли, Лейтон чуть ослабил хватку. Он поднес ее руку к губам и нежно коснулся атласной кожи.

– Неужели навсегда?! Ах, если бы я только мог в это поверить! К сожалению, я хорошо знаю, что ничто не длится вечно. Бедняжка моя, ты действительно считаешь, что нашему счастью не будет конца?! Какое же разочарование тебя ждет! – хмыкнул Данте.

Похоже, сам он совершенно не чувствовал жестокости своих слов. Рея отвернулась. Ее напугала уверенность, с которой Лейтон говорил об этом. В этом был какой-то фатализм.

Он повернул ее к себе и заглянул в глаза.

– Я огорчил тебя, да? Прости, я не хотел, но по крайней мере ты теперь убедилась сама, как глупое или невпопад сказанное слово может невзначай обидеть или даже разрушить отношения, которые еще минуту назад казались незыблемыми, – предупредил он. – Дай слово, что никогда и никому не позволишь опорочить меня в твоих глазах. Поклянись мне, Рея!

Изумленная девушка молча вскинула на него ресницы.

– Поклянись!

– Я клянусь. – Голос ее сорвался.

– Может случиться, что настанет такой день, когда ты начнешь сомневаться во мне. Прошу тебя, всегда верь, что я люблю тебя. До тебя могут докатиться грязные сплетни обо мне. Как ужасно, как бы чудовищно ни звучало то, что ты можешь узнать, прошу, приди ко мне, и я все объясню. Дай мне шанс оправдаться. Или по крайней мере сознаться во всем. В любом случае обещай, что дашь мне эту возможность, Рея. Никогда не пытайся сбежать прежде, чем поговоришь со мной. – Данте почти умолял ее. Много позже она вспомнила, как странно звучал его голос, когда он требовал от нее доверия.

– Я никогда не покину тебя, любимый! – беспомощно повторяла она, стараясь успокоить его. Сегодня она впервые увидела совсем другого Данте Лейтона, не гордого и не высокомерного, как всегда. Не многим, кроме нее, довелось видеть этого мужчину таким.

– Легко тебе обещать это сейчас, но что будет потом? – пробормотал он, накрывая ее губы своим ртом и жадно упиваясь знакомым восхитительным вкусом.

Ласковые девичьи руки зарылись в его густых волосах, и Рея ответила на пламенный поцелуй, чувствуя, как глубоко в ней поднимается горячая волна страсти. Вот так всегда, обреченно подумала она, а его жадные руки между тем скользнули вниз, к упругим выпуклостям ее корсажа. Она никогда не умела сопротивляться ему. И могла ли она думать о чем-то, когда он вот так касался ее, ласкал взглядом ее тело, занимался с ней любовью? Когда они были вместе, весь остальной мир переставал существовать.

Громкий, настойчивый стук в дверь вторгся в сознание Реи, вернув ее к действительности.

– Кто-то стучится в дверь, – попыталась она объяснить ему, но распаленный любовник явно не слышал ее.

– Проклятый идиот может подождать, – бормотал Данте, не в силах заставить себя остановиться из-за какого-то болвана, настойчиво требовавшего его впустить. По крайней мере не сейчас, когда ему только удалось распустить причудливую прическу и спрятать лицо в душистой гриве ослепительно золотых волос Реи.

– Данте! Ну пожалуйста! – умоляюще прошептала девушка. Она вся трепетала, чувствуя, как его горячие губы скользят по пышной груди, чуть приоткрывшейся из-за разошедшейся шнуровки корсажа. Стук в дверь становился все громче.

– Либо этот мерзавец сумасшедший, либо у него там целая армия за спиной. Ни один человек в здравом уме не решился бы нарушить мой покой. Это, кстати, одно из немногих преимуществ того, что все считают тебя исчадием ада, дорогая моя. – Данте недовольно поморщился. В дверь, похоже, уже стучали кулаками, а топот ног за дверью отдавался во всех углах. – Похоже, все-таки там целая армия. Нам, наверное, ничего не остается, как только отпереть дверь и встретить врага лицом к лицу. – Данте тяжело вздохнул и позволил Рее соскользнуть с его колен. – Ну, кто первый? Пистолеты заряжены! – крикнул он, из знатного и состоятельного джентльмена снова превратившись в Данте Лейтона, легендарного капитана «Морского дракона».

Рея удивленно оглянулась через плечо, ожидая увидеть Данте, держащего в каждой руке по заряженному пистолету. Однако капитан продолжал все так же сидеть, развалившись на диване, там, где она оставила его минуту назад. Кривая усмешка змеилась у него по губам, глаза были прикованы к двери.

– Осмелюсь предположить, что все то ужасное, что о тебе говорят, подтвердилось, и, что самое интересное, с твоей собственной помощью, – сухо произнесла Рея, тщетно пытаясь расправить помятые кружевные оборки, украшавшие рукава ее муслинового платья. – Половина служанок в гостинице будут падать от страха в обморок всякий раз, как им случится попасть тебе под горячую руку. Знаешь, мне иногда кажется, что тебе просто приятно поднимать вокруг себя такой шум и гам, – набросилась она на Данте, но лукавая усмешка на губах полностью противоречила строгому тону.

– Да неужели? – переспросил Данте, притворяясь безумно удивленным, что его посмели обвинить в таком нелепом притворстве. Однако еще больше он был удивлен воцарившейся в ту же минуту тишиной. – Ну?! Входите, будьте вы прокляты! – рявкнул Данте, стараясь не обращать внимания на гримаску притворного гнева на лице Реи.

– Боже всемогущий, помоги нам! – пискнула одна из притаившихся за дверью служанок.

– Что я говорила! Кровожадный пират – вот кто он такой! Приплыл из самой Индии на дьявольском корабле! Я сама слышала, что его трюм доверху набит проклятым золотом. И к тому же золотые слитки перемешаны с костями погибших! Дьявольское это сокровище – вот что я тебе скажу! – послышался чей-то испуганный шепот.