И новая волна омоет мир
Шрифт:
Воинов коротко вздохнул и прихлопнул по столу ладонью.
– Ладно, Макряк, некогда с тобой размусоливать. Такой вопрос к тебе – ты на смартфон свой фоткаешь что-нибудь? К примеру, есть фото с Поля?
Дед в момент нахмурился. Снова заскворчал горлом, но заметно потише, будто бы задумчиво даже.
– Ну, мощщет и есть.
– Может, или есть?
– Если есть, то я ведь тебе показывать нищщево не обязан. Нет такого указа, щтобы проверять содержание гаджетов законопослущщных
Тут в разговор снова подлез Стас: сегодня он выступал в роли этакого добродушного помощника при главном, хотя, на самом деле, формально они с Воиновым были на равных, оба по званию лейтенанты, только из разных отделов ФСБ.
– А ты точно законопослушный, Макряк? Давай тебя по базе пробъём, посмотрим.
Эффект от предложения Стаса не заставил ждать. Дед подсник, ещё более помрачнел, но от напускной боевитости не отступил.
– Ну, проверяй, щщего. Только это и знаете, что мирняк щщупаеть по делу и без. Я ведь знаю вас, таких, на Украине в двадцатых навидался.
– Так ты чего, хохол, что ли?
– Ну, похож?
Так бы, наверное, разговор и зашёл в тупик, но Воинов опытный в деле допросов человек, и таки вывернул обратно к теме ему интересной.
– В общем, смотри, Макряк, я уверен на все сто – какой-нибудь след твой в нашей базе точно есть. И мы можем тебя запросто утянуть в Москву, раскрутим на какую-нибудь статейку – оно тебе надо?
Макряк тяжело вздохнул.
– Но есть вариант, – продолжил Воинов. – Ты сейчас просто открываешь телефон и показываешь нам все фото, которые в Поле делал. Твой выбор, Нео?
– И не отцепитесь же, щщерти, – с тоской в голосе произнёс дед и прихватил своей сухенькой лапкой кирпич смартфона.
Уже через пару секунд на экран выплыли очертания чего-то неясного, наполовину скрытого молочным туманом, а на другом снимке, в чуть развидневшейся пелене, сосна кланялась в землю, будто сгибаясь под невероятной тяжестью. Дальше под листающим желтоватым пальцем Макряка завертелись фото из разных мест. И все как на подбор жутковатые, где-то расфокусированные, где-то выхватывающие природные или ландшафтные кусочки странного, нереального, невозможного в условиях Земли.
Для Стаса Поле всегда было чем-то абстрактным, окутанным мглой сплетен, слухов и домыслов, в которые и хотелось бы поверить, да только – как же в них поверишь? В обществе насчёт феномена этой ростовской местности давно установилось неформальное согласие: оно существует в параллельной реальности, куда никому лучше не соваться.
Это в первые годы после прилёта артефакта вокруг Поля гудел ажиотаж со стороны даже не столько русской общественности, сколько общемировой. Жужжали стайками журналисты, тут и там прыгали съёмочные группки, степенно таяли в тумане дроны документальщиков. Но потом произошёл ряд нелепых и дичайших неприятностей, которые подтолкнули власть к тому, чтобы огородить Поле рядом жёстких запретов. Запретов на посещение, на изучение, на съёмки, на всё про всё, в общем. Кордон вокруг поставили, опять же. Легально здесь продолжал работать разве что Институт, но и его деятельность была засекречена.
И вот поразительное: интерес к Полю пропал, начисто схлынул после нескольких лет официального забвения. Тема просто затерялась в безграничном потоке мельтешащей на больших скоростях новостной ленты. И лишь где-то на периферии онлайна мерцали отзвуки каких-то тайн и загадок, обмусоливаемых одиночками-маргиналами на всяких сомнительных ресурсах. Эти-то ресурсы и подпитывали все те слухи, которые нет-нет да и подогревали ненадолго людской интерес к Полю.
Стас отслеживал всю эту тему, поскольку работал как раз в закрытом отделе анормального, и Поле так или иначе касалось его профессионально. Он, однако, ни на секунду не представлял себе, что жизнь подарит возможность самому побывать здесь – об этом ещё месяц назад не было и речи.
И вот он тут, в паре километров от мест, дышащих такими тайнами и чудесами, которые и вообразить сложно. Даже если они с Воиновым встретят тут хотя бы десятую часть из того, о чём перешёптывается онлайн, это будет невероятно.
Основная цель их поездки заключалась, правда, в другом, но уж она вряд ли достижима. Так думал Стас, хотя Воинов, кажется, придерживался иного мнения – тут уж как получится, никогда заранее не угадаешь…
– А это кто? – внезапно спросил Воинов у Макряка, придержав стариковскую ладонь.
Стас вздрогнул. На экран телефона выскользнула фигура человека – высокого, плечистого, с длинными рыжими волосами, скрученными в ниспадающий на плечо хвост. Фото нечёткое, мутное, но даже в легкой набегающей тени угадывалось лицо – жёсткое и волевое, лицо человека, привыкшего повелевать.
– Этто? – дед Макряк замешкался. – Да шут его знает. Один какой-то там, из Института. Я с ними не общщаюсь, обхощщу стороной.
Воинов снова прихмыкнул.
– На учёного непохож вроде бы…
– А я разве сказал, что ущщёный? – будто бы даже удивился Макряк.
Воинов переглянулся со Стасом, в его взгляде мелькнула вопросительная нерешительность.
– Так, – перехватил в свои руки инициативу Стас. – Давай-ка без этого тумана. В Институте живут ещё какие-то люди?
Дед насупился, смахнул изображение с экрана и снова потянулся к несчастной своей кружке.
Конец ознакомительного фрагмента.