И он ее поцеловал
Шрифт:
– Вы скряга, мисс Дав.
Его замечание ей явно не понравилось.
– Я экономная, – нахмурилась она.
– Как скажете.
– В любом случае сливы я не очень люблю. У них слишком кислая шкурка. Ах, был бы сейчас август! Тогда бы персики поспели. Я обожаю персики, а вы? – Она запрокинула голову, прикрыла глаза и облизнулась. – Спелые, сладкие, сочные.
В его мозгу вспыхнуло чувственное видение – персики и нагая мисс Дав. По телу прокатилась волна вожделения и захватила Гарри прежде, чем он успел справиться
– С вами все в порядке, милорд?
– Что? – Гарри потряс головой, пытаясь прийти в себя, пока предмет его мечтаний с тревогой взирал на него.
– У вас такое странное выражение лица. Вы не заболели?
– Заболел? – Можно и так сказать. – Нет, – солгал Гарри. – Я в порядке. В полном порядке.
Она удовлетворенно кивнула и вновь принялась рассматривать фрукты. Гарри ослабил галстук, злясь на себя. Да что с ним такое? Он же не тринадцатилетний юнец, чтобы терять над собой контроль. И определенно не из тех мужчин, которых тревожит мнение женщины или которые позволяют чувственным фантазиям вмешиваться в дела. В любом случае целомудренные девы не его профиль. Внезапная тяга к мисс Дав не поддается объяснению. И доставляет массу неудобств.
Несмотря на то что ситуация изменилась, мисс Дав все еще работает на него. Обстоятельства, выстроившие меж ними стену, не исчезли. И он не имеет права забывать об этом. Он джентльмен, а джентльмены не пользуются служебным положением в личных целях, особенно если речь идет о невинных девах. Он должен положить конец мечтам о мисс Дав. Просто обязан.
Она двинулась вдоль прилавка, а он задержался, сражаясь с фантазиями о том, как он кормит ее фруктами и при этом оба они обнажены. Вернув контроль над собой и своими низменными страстями, он нагнал ее в конце прилавка.
– Вы закончили?
Она покачала головой и протянула плетеную корзинку:
– Думаю купить немного ранней клубники.
Гарри издал стон и сдался. В конце концов, нет ничего страшного в том, чтобы поддаваться воображаемым соблазнам, уговаривал он себя. Главное – не воплощать их в жизнь.
Марлоу вел себя очень странно. Эмма раздумывала над этим, пока они сидели друг против друга на травке на набережной Виктории и поглощали импровизированный ленч из холодного языка, хлеба с маслом и клубники.
Марлоу сказал, что на нее трудно произвести впечатление, но Эмма никогда не замечала в нем желания сделать это.
Однако сегодня он явно сам не свой. И это непонятное выражение на лице, появившееся, когда она упомянула персики. Затуманенный, отстраненный взгляд, словно погруженный в свой мир. Она не могла найти этому объяснения.
К тому же он не сводил глаз с ее губ.
Вот и сейчас тоже.
Эмма застыла, не донеся клубнику до рта.
– Почему вы таращитесь на меня? Вы меня смущаете.
– Да? – Он даже не подумал отвернуться. Вместо этого лишь откинулся назад, оперся на локти и склонил голову набок. На губах заиграла улыбка.
– Вы заставляете меня думать, будто у меня на лице что-то есть, – сказала она. – И почему вы так улыбаетесь? Я сказала что-то смешное?
Гарри перевел взгляд с ее губ на глаза.
– У вас ничего нет на лице, и я не собирался таращиться. Примите мои извинения. Я просто хочу получше узнать вас, изучая вашу внешность. В духе нынешних равноправных отношений, ну вы понимаете.
И хотя он по-прежнему улыбался, слова прозвучали искренне. Довольная мисс Дав решила тоже сделать шаг навстречу. Ведь им действительно придется работать вместе.
– Невзирая на ваши мысли, кое-что мне в вас очень нравится.
– Продолжайте, – поторопил он ее, когда она запнулась. – Ради всего святого, не останавливайтесь. Вы должны поведать мне о моих лучших качествах.
– Ну, например, вы обладаете завидным деловым чутьем.
Он сел, взял клубнику и удрученно посмотрел на мисс Дав, отправляя ягоду в рот.
– Не такое уж и завидное, если учесть миссис Бартеби.
– От ошибок никто не застрахован. К тому же я поняла, что мои темы не ваш конек, если можно так выразиться. Вы правы, моя популярность вполне может оказаться мимолетной. У вас же целая история успеха, и мне остается только восхищаться ею. Я уважаю вашу деловую хватку.
Она съела клубничку и потянулась к корзинке за следующей.
– И это все? – вопросительно посмотрел на нее Марлоу. – Вы уважаете мою деловую хватку?
– Каких еще похвал вы ждали от меня? – Эмма изумленно взглянула на него.
– Только не таких, – с нажимом проговорил он. – Как бы ни было приятно узнать об уважении, из женских уст это звучит не слишком лестно.
Она с подозрением смотрела на него, поедая клубнику, не в силах решить для себя, дразнит он ее или нет.
– Значит, вы хотите лести?
Марлоу сделал вид, что обдумывает ее предложение, потом кивнул.
– Да, – широко улыбнулся он. – Длинный перечень моих недостатков уязвил мое мужское самолюбие. Меня срочно надо подмаслить.
Каким же несносным он бывает!
– Нет, – отрезала Эмма, сложив руки на груди и стараясь не рассмеяться. – Лесть только добавит вам тщеславия.
– Это вряд ли, ведь вы и впредь будете держать меня на коротком поводке и не дадите сбиться с верного пути. – Он подвинулся к ней ближе. – Вы недолюбливаете меня, я знаю это, своими собственными ушами слышал, но отказываюсь верить, что вы считаете меня насквозь испорченным. Должно же вам нравиться во мне что-то, кроме деловой хватки, Эммалайн.
– Я не давала вам разрешения называть меня по имени! К тому же, – добавила она, поморщившись, – я ненавижу имя Эммалайн. Называя меня подобным образом, вы ничего не выиграете.