И пала тьма
Шрифт:
Увидев, куда они направляются, Геррод перебрался на скамью под этими местами.
— Я слушал, о чем говорят мастера. Никто не знает, почему смотрительницы Мирры нет в зале. Но все согласились, что больше ждать нельзя.
Катрин обежала взглядом зал. Почти вся толпа, которая встретила их у входа, уже расселась, так что даже под самым куполом теснились люди. Большинство рыцарей, как и она сама, облачились в плащи, и то тут, то там галереи прорезали всполохи теней.
— Нет такого закона, который бы требовал непременного
Его прервал оглушительный звон щита-гонга. Резкий звук поплыл под крышей, заполнил собой зал и положил конец разговорам. Еще долго звон продолжал отдаваться эхом, разносясь по всему Ташижану.
— Итак, начинается, — пробормотал Геррод и опустился на свое сиденье.
Глава совета мастеров поднялся с кресла по левую руку от места старосты. Толщина мастера Хешарина была под стать его мудрости, и его обильный живот до отказа наполнял надлежащую его званию коричневую мантию. Отблески огня играли на лысой голове, которую покрывали татуировки. Хешарин носил знаки одиннадцати дисциплин и уступал по их количеству только калеке мастеру.
Голос главы совета разнесся по всему залу, ему помогала замечательная акустика амфитеатра и Милости, что курились в колодце Очага.
— Мы собрались здесь, где некогда стояли короли древности, чтобы исполнить свой долг и выбрать того, кто будет отныне вести нас.
Его слова встретили шепотом одобрения.
— Мы стоим на перекрестке между старым и новым, прошлым и будущим. По освященной временем традиции камни были брошены и подсчитаны. — Он кивнул на скамью на нижнем ярусе, где сидел совет мастеров, считавший голоса. — И сегодня у нас будет новый староста!
В зале захлопали. По галереям понеслась волна криков, требующих назвать имя: так диктовали правила церемонии. Среди восторга и ритмичных выкриков мастер Хешарин продолжал стоять молча, но наконец поднял руку и шум затих.
— Вы просите назвать имя! Вы услышите его! — Он высоко воздел другую руку. — Встаньте и поприветствуйте нового старосту!
Толпа единым движением поднялась с мест. Катрин подчинилась с великой неохотой.
Мастер Хешарин обвел глазами ярусы, хотя и без того прекрасно знал, где находится победитель, и вытянул в его направлении руку.
— Перед вами тот, чье имя записано в камне вашими руками! Староста Аргент сир Филдс!
Не успел он договорить, как толпа разразилась радостным криком. Выкрикивали имя старосты, а некоторые обитатели Ташижана, что уже успели приложиться к бутылке, кричали: «Одноглазый! Одноглазый!»
Подгоняемый энтузиазмом собратьев, Аргент сир Филдс спустился с рыцарских ярусов, миновал галереи мастеров и наконец оказался на дне амфитеатра, где мастер Хешарин встретил его пожатием руки и поцелуем в обе щеки и провел к пустующему
Новый староста был двумя десятками лет старше Катрин, но его вполне могли принять за ее брата-погодка. В длинных, до плеч, рыжих волосах не блестело ни единого седого волоса; годы не повлияли и на его силу: за все время, что Катрин провела в Ташижане, еще никому не удалось победить его в поединке на мечах. Но среди достоинств Аргента были не только рыцарские доблести. Черты его лица отличались жесткостью, хотя нередко их смягчала улыбка. Его знали как человека щедрого к тем, кто желает ему добра, но при этом применяющего оправданную твердость к обидчикам. Он заслужил уважение и рыцарей, и мастеров.
Портила его только закрывающая левый глаз повязка, украшенная куском черепной кости безумного короля из окраинных земель, который истязал Аргента. Раскаленная кочерга лишила его глаза, но не ослабила воли. Когда он освободился из плена, то убил короля и одержал блистательную победу в войне.
Катрин уставилась на Аргента. Она начала сомневаться в словах Мирры. Неужели стоящий перед ней герой — глава Огненного Креста и убийца сира Генри? Но ведь еще утром девушка сама готова была опустить за него белый камешек.
Аргент сир Филдс вскинул руку, чтобы утихомирить ликующую толпу. Он терпеливо стоял с поднятой рукой и улыбался. В конце концов орден подчинился его приказу и в зале воцарилась тишина.
Новый староста выпрямился во весь рост и опустил руку. Его улыбка погасла, уступив место серьезному торжественному выражению.
— Я принимаю это звание с тяжелым сердцем. Произошла страшная трагедия, и только из-за нее мне придется занять место старосты. Но я займу его!
В зале захлопали, но Аргент взмахом руки потребовал тишины.
— Неспокойные времена предстоят не только Ташижану, но и Девяти землям и всей Мириллии. Из царств далеких и близких идут к нам тревожные новости. На границе с дикими землями участились нападения, все чаще стали прибегать к темным Милостям. А теперь на юге погибла одна из великой сотни. — Аргент покачал головой. — Ничего подобного не бывало в истории. И Ташижан должен стать маяком, который обеспечит всем безопасность в смутные времена! Мы станем светом, который указывает путь к спасению! Светом во всеобщей тьме!
Вновь раздались крики одобрения. Услышанное пришлось залу по душе — всем хотелось уверенности в завтрашнем дне.
Но Катрин похолодела от слов «свет, что указывает путь… свет во всеобщей тьме». Вряд ли этот образ родился у Аргента случайно. Неужели он открыто намекал на свою принадлежность к Огненному Кресту?
Она заметила, как оглянулся на нее Геррод: его мучили те же сомнения.
Аргент продолжал, перекрикивая аплодисменты:
— Ташижан станет маяком будущего! Мы победим!