И пала тьма
Шрифт:
Катрин подвинулась, чтобы дать девочке пройти, но Геррод остановил служанку:
— Подожди, Пенни. Я задержу тебя еще ненадолго.
После вопросительного взгляда на Катрин служанка повернулась к мастеру.
— Да, мастер Роткильд.
— Пенни, тебя допрашивали после исчезновения смотрительницы Мирры?
Ему ответило долгое молчание, а когда девочка наконец заговорила, ее язык плохо поворачивался от страха.
— Да. Я сидела перед красными мантиями.
«Мастера истины», — догадалась Катрин. Она знала, что допрашивали
При ее появлении Геррод протянул руку, и девушка передала плащ ему.
— Можешь ли ты вспомнить, брал ли еще кто-нибудь плащ Мирры? Особенно в последнюю четверть луны перед исчезновением твоей госпожи?
Лицо Пенни сморщилось.
Перрил подошел к ней, взял у нее из рук кипу белья, присел рядом и сложил на стопке руки.
— Тебе нечего бояться, Пенни, — с теплой улыбкой заверил он. — Ты не сделала ничего плохого. Но нам надо это знать.
На щеках Пенни выступил слабый румянец, и она чуть отвернулась от Перрила, как от солнца, на которое больно смотреть.
— Я не могу ничего сказать. В конце лета я проветривала меха госпожи Мирры на балконе, а в остальное время они хранились в шкафу. — Девочка бросила взгляд на Катрин. — Как сейчас.
— Значит, никто к ним не прикасался?
— Нет, мастер Роткильд.
Во время разговора Геррод со всех сторон осматривал плащ. Он повернул его изнанкой и указал на внутренний карман. На подкладке виднелось коричневое пятно, сам карман оказался пуст.
Пенни наблюдала за каждым его движением — ее явно завораживало тихое жужжание доспехов. Будучи добросовестной служанкой, она тут же распознала пятно и, прикрыв маленькой ладошкой рот, в ужасе запричитала:
— Надо замочить его в выжимках лимона! Госпожа Мирра так на меня рассердится! Я надеялась, что хорошо отчистила его.
Геррод встретился глазами с Катрин и взглядом указал на служанку.
Девушка-рыцарь опустилась рядом с ней на одно колено.
— Ты знаешь, как появилось пятно?
Пенни закусила губу.
— Госпожа Мирра не хотела, чтобы я об этом кому-то рассказывала, — еле слышно прошептала она.
— Но теперь смотрительница пропала. Возможно, с ней случилось что-то плохое, — уговаривала Катрин. — Если тебе известно что-то, ты обязана нам рассказать.
Пенни внимательно посмотрела на нее, потом на Геррода и перевела взгляд на ковер под ногами.
— Однажды ночью, после последнего колокола, к смотрительнице пришел мужчина, — зашептала она. — Весь грязный, потрепанный, его привел работник с конюшни. Госпожа дала конюху золотой марч, чтобы он держал язык за зубами. Грязный мужчина принес с собой сверток, и, прежде чем меня отослали из комнаты, я увидела, что он достал оттуда скатанную полосу промасленной ткани.
Служанка замолкла, в отчаянии заламывая руки.
— А
Пенни умоляюще посмотрела на Катрин.
— Я не хотела подсматривать! Но я боялась оставлять госпожу Мирру наедине с незнакомцем, который приехал тайно и в такой поздний час. Поэтому я затаилась в соседней комнате и оставила в двери щелку.
— Все хорошо, Пенни. Что было дальше?
— Какое-то время они шептались. Мужчина развернул сверток, и там оказался окровавленный кусок льняной ткани. В свете камина кровь выглядела совсем свежей, еще влажной.
— Либо кровь была действительно свежей, — пробормотал Геррод, — либо ткань заколдовали.
— И что потом? — спросила Катрин.
— Тут в дверь постучали, да так громко и зло! Я испугалась. Госпожа Мирра спрятала кусок ткани в карман. Госпожа открыла дверь, а там стоял сир Генри — прямо красный от злости! Я решила, что пора прятаться, поэтому осторожно прикрыла дверь и сбежала.
— И ты больше ничего не слышала? — спросил Геррод.
— Нет, мастер Роткильд.
Он посмотрел на Катрин.
Перрил заерзал в кресле рядом с перепуганной служанкой.
— Пенни, а тебе что-нибудь известно об этом незнакомце? Имя? Или откуда он взялся?
— Я его никогда раньше не видела. Но, несмотря на грязь и потрепанный вид, мне показалось, что он высокого положения. Он говорил грамотно, и манеры у него были не как у простолюдина.
— Как он выглядел? — спросила Катрин.
— С белой чистой кожей… не такой белой, как… — Взгляд девочки метнулся к Перрилу, и ее щеки снова залились краской. — Черные волосы до плеч. Глаз я не помню.
— Шрамы? Или еще какие-нибудь отличительные приметы? — поинтересовался Перрил.
Пенни надолго задумалась.
— Нет… Но я слышала, как он говорил с конюхом. Он просил того подготовить свежую лошадь, осененную Милостью воздуха, чтобы добраться в Чризмферри за день.
Катрин обменялась с Герродом взглядами. На обычной лошади до Чризмферри пришлось бы скакать три дня. Если незнакомцу понадобился конь ветра, то он явно очень спешил.
— Больше я ничего не знаю, — закончила Пенни. Девочку трясло от страха.
Катрин тронула ее за плечо, и служанка подскочила на месте.
— Ты поступила правильно, Пенни. Теперь собери белье и отнеси его в стирку.
Служанка облегченно поклонилась. Перрил передал ей стопку белья, за что был вознагражден горячим румянцем, и девочка бегом ринулась к черному ходу.
Юный рыцарь подождал, пока за ней закроется дверь, и только тогда спросил:
— Значит, незнакомец собирался в Чризмферри?
— Или возвращался в Чризмферри, — возразил Геррод.
Катрин заметила, что ее друг откинулся на спинку стула, сгорбился и скрестил на груди руки. Знакомая ей поза, которая говорила о тревоге. Мастер уставился на сложенный на коленях плащ.