И пришел Лесник! 14
Шрифт:
— Приведи стрелка, — распорядился я.
— Милая, а что с твоей ногой? Где ботинок? — Изя оторвался от опытов и указал на голую стопу.
— Как трогательно, тараканчик. Мне ногу оторвало на мине. Ботиночек порвался, и я выбросила.
— Ах, какая жалость, — загробным голосом сказал папаша Кац. — Жень, можно мне поговорить со стрелком по душам?
— Только без летального исхода, хорошо?
— Жить он будет мало и плохо, — зловеще пообещал папаша Кац.
— Заодно узнай, когда он должен был выйти
— Заключённый доставлен, — гаркнул в дверях боец и втолкнул к нам стрелка со скованными за спиной руками.
Изя усадил его в кресло ничего не говоря. Затем зашёл за спину и начал колдовать над его головой. На этот раз мы увидели агрессивные движения, после которых стрелок поплыл практически моментально. Я всё ждал, когда Изя даст мне возможность задать вопросы, но тот так увлёкся, что у стрелка пошла пена изо рта.
— Изя, мать твою! Я тебе что сказал? — знахарь встрепенулся, возвращаясь в нашу реальность.
— Что? — поблёскивая своими сварочными очками спросил Изя.
— Без летальщины мне здесь, а ты что с ним сделал? Он уже глаза закатил и пену пустил.
— Сорри, не стоило мне мозжечок угнетать ему, но иначе он бы не стал таким сговорчивым. Айн момент, господин полковник! — эта сволочь умудрилась ещё и каблукам щёлкнуть. — Эвтаназия откладывается?
— Я тебя сейчас сам запишу на эвтаназию. Верни мне моего шпиона, — гаркнул я на него.
— Всё, всё, нечего так орать. Подумаешь одним шлемазлом меньше будет.
— Он ещё не до конца допрошенный шлемазл, — напомнила Немезида.
— И ты, Брут туда же? — горестно вздохнул знахарь. — Он таки рвётся говорить с вами.
— Кто мог положить записку в дупло? — прямо спросил я Логопеда.
— Я плохо шлышу пошле издевательштв, — прошипел стрелок со слезами на щеках.
— Изя, со слухом у него всё в порядке?
— Сейчас проверим, — папаша Кац взял со столика дрель для трепанации и приставил сверло ко лбу Логопеда. — Возможно уши заложило, могу ему ещё пару дырок насверлить.
— Я вшё шкажу только отъебитешь, — заорал стрелок. — Да, я завтра ш утра должен вштретитьшя с куратором. В одиннадцать утра в ГУМе.
— Боец, — крикнул я часового. — ГУМ это у вас что?
— Кластер со шмотками, завтра грузится в полдевятого утра.
— Ага, свободен, — я повернулся к Логопеду. — Давай, родной колись, иначе сейчас будем геморрой тебе удалять.
— У меня нет его!
— Будет, — пообещала Немезида и показала ему свою руку, из которой показался стальной обоюдоострый меч. Логопед закатил глаза и грохнулся в обморок.
— Обязательно это было делать, женщина? — вознегодовал папаша Кац и ударил костяшками пальцев Логопеда по лбу. Стрелок нехотя открыл глаза. — На самом интересном месте!
— Зачем ты встречаешься
— Он передашт мне маяки, — выкрикнул Логопед не в силах сдерживаться от боли. Папаша Кац решил всё-таки просверлить ему колено. — Больно, шука…!
— Штопору думаешь не было больно? Отвечай, кусок говна и я уберу боль! — прорычал Изя.
— Вот вы чем здесь занимаетесь! — в дверях появилась Лиана. — Иди спи дорогая, говорили они, а сами решили повеселиться без меня. Изя, я тоже хочу поиграться с ним, где эти большие ножницы?
— Уберите эту тупую шуку от меня, — заорал Логопед, — я вшё-вшё рашшкажу.
— Так как меня назвал убогий? — моментально вскипела Лиана. Вот теперь я её узнаю. Она подскочила и с силой ударила стрелка ногой под рёбра. — Как тебе? На ещё!
— Лианочка, радость моя. Дай мне поговорить с ним, — я еле оттащил рассвирепевшую кошку от пленного. — Какие маяки? Зачем?
— На маяки будут наводитьшя ракеты в чаш Х, — выдал Логопед. С него градом катил пот, и он с ужасом уставился на развороченное колено. Боль, наверное, была невыносимая.
— Вот! Вот, что они задумали. Накрыть всех разом. Куда надо будет расставить маяки? Адреса?
— Мэрия, штаб, казино и ещё один объект. Трёхэтажный особняк на улице Горького 13, он у нас проходит как публичный дом.
— Женя, это же наш адрес, — у Лианы отвалилась челюсть. — Публичный дом? Да вы охренели там все что ли?
— Нормальное название, — пожал плечами Изя Кац. — Ничем не хуже штаба или мэрии. Социально значимый объект в городе.
— Всё бы хорошо, если не адрес, Изя, — напомнила ему Немезида. — Наш же адрес, ты глухой пень.
— Реально? Я и не знал наш адрес, он нигде не написан. Как они узнали то? — всполошился знахарь.
— Отвечай, — скомандовал я. — Откуда вы узнали?
— Куратор знает. Мне надо их только рашштавить и вшё.
— Где именно ты встречаешься с ним. Как он тебя узнает? Есть ли какие-то опознавательные знаки. Если ты собралась водить нас за нос, то уже в двенадцать ты будешь просить, чтобы мы тебя убили.
— Я видел его один раз издалека. Высокий, худой, ходит в сером плаще и шляпе. У меня руке должен быть чёрный зонт.
— Дурак совсем? Здесь дождей отродясь не было, — прервала его Лиана. — Жень, он гонит же. Отдай мне его на пять минут.
— Да бери! — махнул я рукой. — В крайнем случае перекроем весь ГУМ на хрен в одиннадцать утра и всех пропустим через папашу Каца. Осилишь, Изя?
— Не за один день, но да.
— Вот видишь? Ври дальше и вспоминай о своих яйцах.
— Поберегись! — крикнула Лиана с большими ножницами в руках.
— Нет! Я вшпомнил! На мне должна быть чёрная футболка с надпишью… — он снова потерял сознание. И опять папаша Кац вернул его из небытия.