И пришел Лесник! 7

Лазарев Василий

— А нет, нет, нет. Какая ты хитрая. Нарисуй ей. Я так не вспомню, — Титан потёр виски руками.

— А как тогда? — навострил уши Архимед.

— Возможно, я бы смог вам передать мысленный образ. Да, точно. Образ! — Титан закатил глаза к потолку.

— Это как?

— Я же знахарь. Я передам вам своё воспоминание, а вы уже сами зарисуете, что увидите, — Титан хитро уставился на них из-под своих густых бровей.

— Впервые слышу о таком способе, — удивилась Плакса. — Папаша Кац никогда так не делал.

—

Папаша твой, ещё сосунок супротив меня. Знаешь, девонька сколько я в улье? То-то, же. Пятьдесят два года я здесь, вот сколько. Ты наверное и не жила ещё столько?

— Ну да. А ты уверен, что получится? — с опаской спросила его Плакса.

— Ещё как. Сами увидите всю строку сразу, — пообещал из-за двери Титан.

— Архимед? — Плакса повернулась к учёному. — Попробуем?

— Давай, раз другого способа нет. Что нужно делать? — спросил Архимед Титана.

— Просто протяните руки в окно. Не бойтесь, это не больно. Я передам вам мысленный образ. А ты, девонька мне омаров принесёшь утром. Как обещала.

— Хорошо, — Плакса протянула правую руку в окно, следом за ней туда протянул руку и Архимед. Титан взял их в свои ладони и закрыл глаза.

— Расслабились. Сейчас начнём передачу мыслей. Я буду считать от десяти до одного. Когда закончу, вы всё узнаете. Десять, девять, восемь, — глаза у обоих «исследователей» закрылись, и они застыли как столбы. — Семь, пять, шесть, бля нет, шесть, пять, — Рука Архимеда потянулся к задвижке и потянула её на себя. Скрипнув, она поползла назад и дверь в камеру открылась. — Четыре, три, два, один!

Дверь распахнулась, Титан выпустил их руки из своих и вышел в коридор. Застывшие Архимед и Плакса со стеклянным взором не мешали ему. Знахарь щёлкнул пальцами, и Архимед стал снимать с себя одежду. Раздевшись до трусов, он безропотно передал свою одежду Титану. Она была ему немного великовата, знахарь подвернул рукава и штанины. Ботинки он оставил свои, тюремную робу бросил на цементный пол. Затем знахарь повернулся к Плаксе и что-то прошептал ей на ухо. Она энергично закивала головой, соглашаясь. Титан удовлетворённо крякнул и пошаркал на выход. Дверь на свободу была открыта, тюремщик храпел, знахарь беспрепятственно шмыгнул в коридор и был таков. Архимед и Плакса так и остались стоять напротив пустой камеры тупо уставившись в серую бетонную стену.

Папаша Кац проснулся раньше всех и конечно же сразу забил тревогу. Сперва он выбежал в гостиную, и не увидев там своей пассии стал долбить во все двери.

— Плакса пропала! — заорал он на весь бункер.

— Куда пропала, успокойся, — я ещё толком не проснулся, но по привычке вылетел из кровати судорожно ища свою трёхстволку. Помню, что клал рядом с койкой, где же она? А, вот. Закатилась под кровать.

— И ты туда же? — проворчала спросонья Лиана. — Изя походу тронулся мозгами.

— Архимеда тоже нет! — донеслось из коридора. Лиана села на кровати показав мне свою роскошную грудь.

— И Архимед? — она тёрла глаза. — Может они вместе убежали?

— С какого бодуна? — я уже одел штаны и ботинки. — Может их украли?

— Одного Архимеда я ещё бы поверила, но вдвоём…

— Пожар! — послышался голос попугая за дверью. — Ты что задумал, смертный?

— Готово дело, Пашу разбудили, — констатировала Лиана. — Теперь уже не заснёшь.

Я вышел в коридор и увидел растрёпанного папашу Каца, дико вращающего глазами со зажжённой свечкой в руке.

— Ты уже с утра зенки залил, старый? — наверняка ведь уже нажрался. Я осуждающе покачал головой.

— Ни капли. Плакса пропала! И Архимед!

— Это же бункер, куда они могли пропасть. Сейчас оденемся и найдём. Найдутся вот уви… — во входную дверь настойчиво постучали. Я поглядел в глазок и увидел снаружи неизвестного мне бойца. Взведя курки на своей пушке и медленно открыл дверь. Неспокойный бункер, всякое может быть, вдруг опять обращённый пожаловал. У них здесь проходной двор какой-то.

— Мне нужен Лесник, — с порога выпалил человек.

— Это я. Что нужно? — я, не показывая ему ружье, аккуратно опустил пушку.

— Там Архимед и ваша девушка, синяя такая.

— Синяя? — перепугался, прошептав папаша Кац. — Задохнулась?

— Кожа у неё синяя, ну голубая, — уточнил посетитель.

— Идиот! — мимо нас по коридору пролетел Паша.

— Где там? — я вернул к жизни застывшего мужичка, впавшего в ступор от попугая.

— В тюрьме… а это был? — охранник показал пальцем мне за спину.

— Паша, живёт он здесь, — успокоил я охранника. — Они живы?

— Живы, живы, только в ступоре. Как под гипнозом, — ответил мужик.

— Пленник на месте? В камере? — к нам подошёл Череп.

— А вот его как раз нет. Камера открыта, Архимед в одних трусах и молчит как мумия. Девушка ваша вообще в стену смотрит и не говорит ни с кем. Пленного нет, ушёл.

— Очаровательно, — поправляя причёску сказала Кобра. — Почему-то я не удивлена.

— Титан, Титан, — покачал головой Череп. — Встречу, сразу грохну.

Вскоре мы уже стояли в узком коридоре местной тюрьмы. Плакса, как и Архимед на внешние раздражители не реагировали. Пришлось папаше Кацу включаться на полную катушку и задействовать свой новый имплант. Минут пять он пыхтел над Плаксой, после чего она очнулась и принялась рыдать. Следующим этапом был Архимед, возня с ним заняла минут пятнадцать, пока он не пришёл в себя. Папаша Кац с испариной на лбу опустился прямо на бетонный пол.

— Лихо он их. Вот что значит опыт, многолетний опыт. С ним рядом даже Мерлин не стоял, удивительный тип.