И пришел с грозой военной…
Шрифт:
— Сообщают, что японцы укрылись за железнодорожной насыпью и обстреливают наши позиции. Похоже, что накапливаются для решительного броска.
Ага. Не было печали. Сами же русские и создали для них укрытие, устроив эту самую насыпь, примерно в двухстах шагах от передней линии траншей. В добавок ко всему, она еще идет практически параллельно траншеям. Почти до середины позиций. Полотно-то хотели закольцевать. Насыпь не особо высокая, русские траншеи все же повыше будут, но мертвую зону от тридцати до сорока метров она давала. Мало того, что там окопались части, которые вели наступление до этого, так еще и под прикрытием своей артиллерии, сейчас там сосредотачиваются войска, для последнего, решительного удара. Нужно срочно что-то предпринимать, иначе нашим ни за что не удержаться. Эх, сейчас бы сюда Семена с минометами, уж они-то достали бы японцев.
— Роман Дмитриевич, Звонарев.
— Слушаю вас, — доносится по проводам гулкий голос Покручина. Все же ничего общего с тем, что он видел в фильмах про революцию, с истерично кричащими в трубку: "Барышня! Смольный!". Возможно причина в том, что аппараты были новые, а может преувеличили в тех фильмах. Ответа он не знал.
— Противник накапливается за железнодорожным полотном, стрелк'aм их не достать, нам похоже тоже. Еще немного и они начнут бросок.
— Есть конкретные предложения?
— Как только японцы бросятся в наступление, выдвинуться в тыл атакующим цепям и взять их в пулеметы с тыла. Артиллерия примется за обстрел батарей.
— Оку выкатил орудия на прямую наводку, а бронирование у нас, один смех.
— Понимаю. Но иначе наших сомнут. И подкрепления подойти не успеют, — Звонарев прекрасно осознавал, что броня была не способна защитить от прямых попаданий даже мелкокалиберных орудий, но он не был смертником, так как прекрасно знал, что в настоящий момент японская артиллерия попросту достреливает последние снаряды.
— Мы можем попасть и в своих.
— Можем, но шансы не так уж и велики, ведь они в каких-никаких, но укрытиях. Решение нужно принимать быстро, пока японцы не начали наступление.
— Передайте трубку телеграфисту.
Вскоре орудия бронепоезда замолчали и все облегченно вздохнули, не был исключением и Звонарев. Оно конечно, до контузии было еще очень далеко, но голова уже болела изрядно. Затем вновь загромыхала сцепка и бронепоезд покатил по путям, приближаясь к левому флангу, чтобы затем его обогнуть. Перестук колес на стыках рельс звучал сначала редко, затем все чаще и чаще, пока состав не набрал максимальную скорость. Вагон закачало и затрясло с такой силой, что Сергей едва сдерживал охватившее его беспокойство, а ну как на каком повороте состав сойдет с рельс, он даже мысленно перекрестился. Вот же. Когда состав развивал подобную скорость на основных путях, то у него не возникало и тени сомнений, а как оказались на этих, сотканных на скорую руку, тут тебе и всякие дурные мысли. Хотя, чего это дурные, вон как трясет, на основной линии такого вроде не наблюдалось.
Звонарев взобрался на площадочку под командирской башенкой и приник к смотровым щелям. Вокруг проносится унылый пейзаж с перепаханной, искореженной взрывами землей. Стало быть бронепоезд уже проходит через позиции пятого полка. Вот его взгляд выхватывает несколько солдатских фигур, которые машут руками и что-то там кричат. Затем картину закрывают разрывы снарядов со взметнувшейся ввысь землей. По вагону тут же забарабанили комья земли, камни и осколки, но достать укрывшихся за стальными стенами людей им не под силу. Но моментик неприятный, стало быть, японцы начали обстрел бронепоездов, они пока не догадываются о той опасности, что таят в себе эти монстры, но уже не ждут от них ничего хорошего.
А вот и японские цепи, волна за волной накатывающие на русские позиции, они по обе стороны от путей, очень удобная позиция, для флангового огня, но Покручин решил действовать иначе, а потому пулеметы "Квантуна" и "Ляодуна" молчат, а сами они стремительно движутся вперед, фактически разрезая надвое наступающие части. Начавшийся было обстрел бронепоездов прекратился, артиллеристы боялись попасть по своим. Что же подобное вполне могло сработать. Один раз. Вторично на такое японцев уже не подловишь.
Вот описав дугу бронепоезда вышли в тыл атакующим сбавили ход. Артиллеристы противника уже вновь возобновили огонь, так как цепи довольно далеко, орудия развернуты в сторону батарей противника и в подтверждение своих намерений, изрыгают гром и пламя, посылая уже не в первый раз за сегодня, свои смертельные гостинцы в расположение японцев. Завязывается артиллерийская дуэль, но самое страшное происходит уже после того, как отзвучали звуки первых залпов. Внезапно окрестности огласились треском десятков пулеметов. Сотни, тысячи пуль смертельными осами устремились в подставленные спины, выкашивая вражескую пехоту, десятками, сотнями.
Понятно, что Звонарев сам был инициатором этой затеи, понятно, что он предполагал большие, прямо таки огромные потери противника, но это были цифры. Голые цифры. А сейчас перед его глазами предстала настоящая трагедия, люди, живые люди падали как скошенная трава, извивались словно змеи, от нестерпимой боли, кричали навзрыд. Картина была не просто страшной, она была ужасной.
Оторвавшись от избиваемого противника, он видит русские позиции. Траншеи легко угадываются по выложенным позади трупам русских солдат. Множеству трупов. Их убрали из траншей, чтобы не загромождать проход. Такова жестокая арифметика войны.
— Сережа, ты как?
— Н-нормально. Боже, никогда не думал, что будет так страшно.
— Давай еще стаканчик.
Семен появился здесь ближе к вечеру, заняв со своим батальоном одну из высот и изготовившись к бою. Бог весть как оно все пойдет. Насколько им было известно, японцы не преследовали противника, начав спешно укреплять захваченные позиции и готовясь к контратаке. Но многое уже пошло не так, как было в той истории, а потому неожиданности могли быть самыми разными. Случись, генерал Оку начнет преследование, Гаврилов хотел остановить его, большая концентрация автоматического оружия вполне могла способствовать успеху предприятия, правда потери могли быть слишком большими, но иначе он поступить не мог.
Однако, его перестраховка оказалась излишней. Надеин оказался куда более решительным, чем Фок в свое время, да и здесь он успел показать, что не горит особым желанием таскать горячие каштаны из огня. Старый же генерал, чуть сам не пошел в атаку, едва удержали анику-воина.
Внезапный выход в тыл бронепоездов оказался переломным моментом в ходе боя. Около двух полков были выкошены в одночасье, сильно потрепанными были и части наступающие в центре, а затем было контрнаступление четвертой дивизии. В ходе этой операции был отбит город Цинджоу, который впрочем, не стали удерживать, откатившись обратно за позиции. В плен было захвачено около трех сотен человек, более пяти сотен раненных было собрано на поле боя. Сейчас им оказывали медицинскую помощь наравне с русскими солдатами. Медики не делали никаких различий и подчас японцы перемежались с русскими, и лежали рядом друг с другом, как уже обихоженные раненые, так и те, кому еще не была оказана первая помощь. Затем раненых, все так же вперемешку, грузили в вагоны и отправляли в Порт-Артур.