И с привкусом любви на губах
Шрифт:
А вот Марина бесится больше всех. Уж насколько она презирала Серого до этого происшествия, то теперь гнобит Надю почем зря. А уж меня ненавидит до такой степени, что боюсь, в один день всадит мне нож в спину, и это не фигура речи.
Я понимаю ее. Если она испытывает к Джонни какие-то чувства, то сейчас ей должно быть очень неприятно. Но я не отбивала его у нее. Меня не в чем упрекнуть. У них было не все гладко еще до моего появления в доме Македова.
– Гореть вам в аду, две идиотки, - «мило» шипит бывшая Джонни нам с Надей спины. – Скоро ты, Алена, пожалеешь обо всем! Впрочем, не буду тебе ничего рассказывать. Затаюсь на берегу и дождусь, пока мимо проплывет твой труп, вышвырнутый Джонни с моста!
– Свои влажные фантазии держи при себе! – да, с некоторых пор и я научилась давать отпор.
– Придержу, - ухмыляется она мне, скалясь точно гиена, - и дождусь твоего фиаско!
***
Сегодняшним вечером Джонни хмур и немногословен. Пришел домой и тут же к нам. Зыркает на Надю недобро.
– Что-то случилось? – мы с ней валяемся на широченном диване в гостиной в обнимку с конспектами.
– Надь, не порть пацану жизнь! – требует Джонни. – Не трогал он тебя, это же ясно!
Надя застывает с конспектом, испуганно смотрит на меня, ищет поддержку и защиту, бедняжка.
– Надь, поедем, я тебя отвезу.
– К-куда? – заикается подруга.
– В Сизо, заяву заберешь.
– Джонни! – предупреждающе зову его я.
– Что Джонни? Вы знаете, что это его вторая ходка. Там по всей строгости натянут, ни один адвокат не вытащит парня! Надя!
– Ну и отлично! – пожимает точеными плечиками подруга, а я не узнаю ее. Столько ненависти в ней оказывается. – Отстанет от меня на ближайшие годы, а то пройти мимо нельзя было! Обязательно задерет, или ляпнет чего…
– Надя, ты молодого мужика ни за что сажаешь, тебя совесть не сгрызет потом?
– Надеюсь, этого поганца сгноят быстрей, чем я начну испытывать муки совести!
– Надя… - не верю я своим ушам, - это получается, что ты сейчас призналась в том, что подставила Серого?
Надя с ненавистью смотрит на нас обоих.
– Я этого не говорила! Попробовал бы тебя кто изнасиловать, Ален, я бы потом на тебя посмотрела!
Надя быстро пакует конспекты в свой ветхий рюкзачок.
– Зажрались тут, сволочи! Думаете все вам разрешено, все дозволено? Вот дудки! Хрен вам, а не свобода.
– Надь, назови цену. Я выплачу тебе моральный ущерб за Серого, - не сдается Джонни, - я клянусь, он к тебе за километр больше не подойдет!
– Думаете, все продается? Все покупается? – продолжает злиться подруга.
– Надь, ну прости, это грубо прозвучало. Ну что ты хочешь? Давай иномарку тебе подгоню? И права сразу на блюдечке? Хочешь? А может квартиру свою, отдельную? Во что ты оцениваешь свободу парня, и свою ложь, а Надя?
Надя отставляет рюкзачок в сторону, ее голубые глаза сужаются, становясь похожими на змеиные. Она подходит к Джонни вплотную, нагибается к нему. Что-то шепчет на ухо, попутно вдыхая расширившимися ноздрями запах моего парня.
Джонни отстраняется от нее, как от ядовитой кобры, поджимает губы.
– Решай, Джонни! – ухмыляется нагло Надя, надевая рюкзак.
– Или это, или не беспокой больше меня с твоим мерзким дружком! Увидимся в универе! – машет мне на прощание девушка.
Дверь за ней захлопывается, а я подсаживаюсь к Джонни.
– Что она от тебя потребовала?!
– С-с-с-ка! – с ненавистью бросает Джонни, - Ну почему все бабы, кроме тебя Ален, такие с-ки, а?!
Глава 50
– Джонни? – жду я от него объяснения.
– Хочет она меня, - ухмыляется парень, - ты прикинь, наглая какая?!
Даже не знаю, как реагировать на это. Он предлагал Наде улучшить свои жилищные условия, деньги, или машину, но она выбрала, тупо переспать с ним? Разве это похоже на правду? Разве это похоже на Надю?! Нет, конечно!
– Джонни, возможно, ты разозлил ее своими предложениями, вот она и повела себя так.
– Меня бы такими предложениями злили! – пожимает широкими плечами парень. – Я в душ. В ментовке был, да и после этой сумасшедшей искупаться охота!
Ужинаем в тишине. Я в раздумьях, и Джонни, вероятно, тоже. Хорошо, что у нас уникальный уровень понимания. После, Джонни убирает со стола, а я иду подцепить тетрадь с конспектом, чтобы хоть немного отвлечь мозг.
Ложусь на кровать, включаю лампу. Джонни не заставляет себя ждать. Молча пристраивается рядом, притягивая меня к себе. Мне хорошо в его объятиях, тепло и уютно.
– Что думаешь на счет Нади? – начинает он.
– Ты разрешения спрашиваешь? – улыбаюсь я. – Нет, делить тебя ни с кем не собираюсь. Даже с Надей! Не надейся.
– Ален! – Джонни укладывает мою голову к себе на колени и всматривается в глаза, - Я – верный, Ален, хотя может показаться, что это не так. Но, до твоего появления в городе я был верен Марине. Так что не сомневайся во мне.
– Да я и не сомневаюсь. Я думаю, Надя сказала это со зла. Ну, представь, что Сергей правда ее домогался! Пытался изнасиловать. А ты, вместо того чтобы поверить ей и пожалеть ее, деньги предлагаешь, и остальные материальные блага. Она же не дура при мне тебе такое предлагать! Она утрирует.
– Ален, не мог Сергей полезть на нее. – гладит Джонни меня по щеке. – Что угодно, но только не это преступление.
– Так, рассказывай! – требую я. – Ты что-то знаешь!
– Это было давно. Лет шесть назад. Мы только поступили на первый курс университета. Дядя меня засунул за деньги, а Серый – медалист. На стипендию поступил. Сдружились мы с ним. Всегда шарились вместе. Лазали. По клубам там, на байках катались. Обычная жизнь беззаботных пацанов. В армию, конечно, не пошли из-за учебы, а потому жизни реальной не нюхали.