И с привкусом соли на губах

Скай Рин

— Только без дури! — советует следователь.

Артем подхватывает меня, отводит в сторону, прислоняя к бетонной, выкрашенной грязно-зеленой краской стене.

— Лиан, они закрывают меня до суда. Ничего не поделаешь. Осталась неделя. Ты потерпишь, малышка?

Я сжимаю его широкую спину что есть силы, мне так страшно. Остаться одной, без опоры, без него… и за него тоже страшно, хотя уверенна, что в камере с ним не посмеют сделать чего-то плохого.

— Нам же разрешат свидания?

— Арни

постарается выбивать их для нас. Малышка, Грон присмотрит за вами. Но и ты будь осторожна. Не доверяй никому кроме Арнольда, Марго и Вики.

Он смотрит на меня так, словно наглядеться не может, и нам совершенно плевать на то, что у этой трогательной сцены сейчас полно зрителей-полицейских.

— Береги Веронику, малышка. Я люблю вас обеих.

Артем бережно целует меня на глазах у всех и отпускает. Поворачивается к конвою, протягивая руки.

Я плачу, смотря на то, как застегиваются наручники на его руках. Это так не справедливо! Так не должно быть… Это просто дурной сон!

— Лиан, — Арнольд Грон протягивает мне бумажный платок, — попроси водителя отвезти тебя домой. Я пока останусь с Полянским, посмотрю, что можно еще для него сделать. Потом позвоню тебе, хорошо?

— Хорошо… — киваю я.

Возвращаюсь в машину где все еще пахнет им. Мне не верится, что мы расстались, даже на эту неделю, до суда. За эти месяцы, что мы провели вместе, я так привыкла к нему, прикипела, полюбила всем сердцем… и что мне сказать Веронике? Как ответить на ее вопрос: «где папотька?»?!

— Остановите, пожалуйста, — прошу водителя у небольшого супермаркета.

Увидела там же аптеку. Мне срочно нужно успокоительное. Иначе не справлюсь. Покупаю. Расплачиваюсь.

Выхожу. Кто-то нападает на меня сзади. Сбивает с ног. Зажимает рот и нос вонючей тряпкой, тащит в узкий проулок за супермаркетом.

Тряпка отвратительно воняет какой-то химией, мне тяжело дышать, свет меркнет и я теряю сознание.

Глава 18

Лиана

Открываю медленно глаза. Их режет ярким светом из окна. Не могу пошевелиться. Я связана?! Не может быть, но это так. Я распростерта на кровати, распята на ней. Мои руки разведены в стороны и привязаны к изголовью, с ногами та же картина, только пристегнуты они к изножью.

Мне страшно. Начинаю биться в веревках, точно птица, попавшая в силки.

— Тихо, тихо… — произносит рядом знакомый голос. — Если будешь хорошо себя вести, то развяжу.

Говорившего не видно. На него падает солнечный свет из окна, скрывая мужчину в лучах закатного солнца. Но голос Македова я не перепутаю ни с кем другим.

Мужской силуэт поднимается из кресла и выходит из круга света. Теперь я могу рассмотреть своего похитителя во всей красе. Раздетый по пояс, с голым прокачанным

торсом он возвышается надо мной, пожирая меня откровенным мужским взглядом, полным желания, такого неприкрытого, что у меня мурашки бегут по коже от страха.

— Что все это значит? — я хочу сказать, но лишь кашляю от неприятного ощущения в горле.

— Немного переборщил с химией, не рассчитал дозу, ты проспала несколько дольше, чем я предполагал.

Оглядываю себя насколько это возможно, привязанной к кровати. Я… в халате! Меня кто-то переодел. Скорее всего, сам Александр и переодел. Меня передергивает от осознания что его руки касались моего обнаженного тела. Немного повожу плечами, с облегчением чувствуя косточки бюстгальтера, немного впившиеся в кожу под грудью. Никогда меня так еще не радовало это ощущение! Трусики тоже вроде как ощущаю, и это просто превосходно. Вот зачем Македов передо мной в таком виде, я понятия не имею.

— Развяжите меня! — снова хочу сказать, но получается плохо.

Македов молча выходит из комнаты, чтобы вскоре вернуться со стаканом прозрачной жидкости. Он садится на кровать, придвигаясь поближе ко мне. Я пытаюсь отползти от него, насколько это возможно.

— Выпей. — улыбается он безумной улыбкой маньяка.

Я недоверчиво кошусь на стакан и на самого мужчину.

— Это всего лишь вода. Пей, она поможет химии побыстрее выйти из организма.

Он хватает меня за затылок и настойчиво, но аккуратно заставляет приподнять голову, подносит стакан к губам. На вкус и правда вода. Делаю пару глотков и мне как будто становится легче.

— Вот так, хорошо. — Македов привстает поставить стакан на прикроватную тумбу.

Я облегченно вздыхаю, но зря. Македов снова тянется ко мне, нависает надо мною сверху на раскачанных руках.

— Как долго я этого ждал… — проводит он едва касаясь пальцами по моей щеке, а затем наклоняется к шее, с шумом втягивая мой запах. — Ты даже пахнешь как она…

— Отпустите…

— Я так соскучился! — с тумбы он берет не замеченный ранее мною предмет.

Павлинье перо! Большое, красивое, переливающееся синим и зеленым, на длинной ножке основания.

— Лена очень любила такие ласки.

Александр проводит пером от лодыжки до колена. Несколько раз туда и обратно. Очень медленно, едва касаясь. Мне щекотно и стыдно. Вновь бьюсь в веревках, как бабочка, застрявшая в паутине.

А Александру надоедают эти невинные ласки и в последний раз он ведет пером не вниз, а вверх, отодвигая полы халата и лаская внутреннюю сторону бедра.

С шумом втягиваю воздух. Так щекотно и стыдно и мне еще никогда не было.

— Дыши, милая. Тебе понравится. Я не этот насильник Полянский. Я не сделаю тебе ничего, пока ты сама не попросишь! Ты понимаешь, о чем я?