И сильнее страха
Шрифт:
Даже Лизе не нашлась с ответом. А Тоно всем широко улыбнулся и вытянул за дверь испуганную Рене.
– Вот что, мне надо на неделю смотаться с базы. Шеф принял заказ для меня. В общем, «радостное» событие придется отложить.
Он с вызовом взглянул на нее и сощурил глаза, готовясь к бою.
– Ладно, – только и сказала Рене.
В тайне она была очень рада, что свадьба откладывается, и откладывается не по ее вине. Она не была уверена, что у нее есть силы пережить это мучительное испытание так скоро. Ей нужна была передышка от этого избыточного общения, от любопытных и недоверчивых взглядов окружающих, оценивающих в связи со свадьбой ее личные достоинства, от этих пугающих неожиданных
– Что, ты не возражаешь?.. Чудненько! А я то воображал яростное сопротивление! Может, ты все-таки передумала?.. Насчет свадьбы?
– Нет, ничего не измениться, Тоно, на это не рассчитывай. Две недели. Потом свадьба. Не забудь, ты дал слово.
Он усмехнулся.
– Я-то помню, только и ты не забудь о моем условии: придешь сегодня в семь провожать меня. И смотри, не вздумай дергаться, или стоять как истукан! Учти, если кто-нибудь догадается, я возьму слово назад, и все.
Это было ужасно. Но она смогла.
Они встретились у нее. Тоно отругал ее за безвкусие в одежде и отсутствие косметических ухищрений на лице, затем нехотя обнял и они вышли. Так, обнявшись, они должны были по замыслу Тоно дойти до его корабля. Несмотря на усилие воли и тщательный контроль за своими действиями, у Рене на лице застыло мученическое выражение. Тоно, однако, это одобрил, ведь они готовились расстаться, и она вздохнула с облегчением. После короткого прощания с друзьями, снова настала пора объятий с невестой. Под взглядами лучших летчиков космодрома и их подруг, Тоно страстно обнял ее и нежно поцеловал прямо в губы. От напряжения и боли у нее даже выступили слезы, и Тоно, совершенно удовлетворенный, поскольку слезы еще более соответствовали сценарию печального прощанья, благополучно отбыл в командировку.
Рене получила передышку, и от души наслаждалась покоем почти до конца недели. Но в субботу ей опять приснился сон. Она проснулась сырая от выступившего холодного пота. На сей раз, это были не воспоминания об одиннадцати долгих месяцев плена, не лаборатория, и не боль. Ей приснился ее главный мучитель. Аалеки нежно улыбался ей и звал вернуться к нему. И он все время повторял угрозу: « Я найду тебя, и мы снова будем вместе, милая»… Аалеки был особенно ласков, когда ей предстояло пережить что-нибудь необыкновенно мучительное. Смилуйся, боже!.. Что если это не сон? И что, если он уже близок к тому, чтобы найти ее!.. Рене пыталась сопротивляться панике, гнать прочь страшные мысли, но страх был сильнее. Боже, если только ты есть, пожалей! Разве чаша ее страданий еще не заполнена?! Вряд ли кто-то выдержал больше! И снова… Неужели все начнется снова! Снова оказаться на столе для опытов, или ожидать их начала в холодной клетке!… Нет, нет, она больше не сможет выдержать это, да и никто не сможет! Рене встряхнула головой, прошлась по комнате, пытаясь прогнать начало приступа отчаянья, но в каждом углу ей уже виделись те существа, что сидели в соседних клетках за ширмами там, в лаборатории… их худые высохшие тела, огромные глаза, полные безумной муки и страха… И стоны, стоны!… Она не помнила, как доползла до самого темного угла комнаты, и свернулась там в комок, прямо на полу. Закрыв голову руками, она раскачивалась из стороны в сторону и стонала несколько часов подряд, пока сон или обморок не спас ее от окончательного безумия.
Придя в себя через какое-то время там же, в углу, и вспомнив мысли, вызвавшие приступ паники, она снова начала дрожать, но другая, спасительная мысль, проснувшись вместе с ней, заставила ее успокоиться: она знала выход, знала, как можно спрятаться понадежней, ей только нужно было дождаться Тоно и выйти за него замуж. Это должно, должно сбить их со следа! Должно помочь!..
Церемония была назначена на субботу. Тоно, как лучший пилот базы и всеобщий любимец, решил устроить свадьбу с размахом и вкусом, как полагалось влюбленному жениху, иначе естественные подозрения и слухи, которые и так ходили по базе со дня помолвки, получили бы новое подкрепление. Поэтому, он решил продемонстрировать «свои чувства» всем сразу, тем более, что за банкет платила Рене. Торжества обычно проходили в единственном большом зале Базы, а именно, в столовой. Тоно, конечно, не мог быть удовлетворен стандартным подходом к празднованию собственной свадьбы. По его замыслу стол поставили прямо на космодром, вокруг него территорию огородили цветами и растениями в горшках, натянули над столом полупрозрачный шатер. Он даже заказал небольшой оркестр с Конгуина, который тоже оплачивался из кармана Рене. Она отлично понимала, что Тоно хочет отыграться, и молчала, смирившись со всеми тратами заранее.
В пятницу вечером, он нагрянул к ней домой. Пока она от неожиданности бормотала, что-то бессвязное по поводу неуместности его позднего визита, он решительно прошел мимо нее в комнату. В его руках была большая коробка, которую он швырнул на ее кровать. По-хозяйски оглядел комнату, и обернулся к ней. На лице Тоно застыло выражение насмешливого презрения, которое он всегда ей выказывал, когда они оставались наедине.
– Ну, так в чем ты намереваешься завтра появиться со мной перед людьми?
Мурашки пробежали по ее спине. Рене и в голову не пришло, что на церемонию нужно надеть что-то особое, и что те два-три темных обычных комбинезона, что имелись в ее гардеробе, не подойдут. Она забыла, что будет находиться в центре этой ужасного события, как невеста!.. Рене совершенно не учла самолюбие Тоно, его пристрастие ко всему яркому, зрелищному, впечатляющему. Ну, конечно, он хочет произвести впечатление на всю базу… И поэтому сейчас Тоно устроит ей сцену, и, конечно, откажется от свадьбы.
– Ну, так, в чем?
– Извини, я просто еще не успела!.. Но я что-нибудь…
– Что?! Ты не успела?! У тебя был почти месяц, и ты не успела? Так о чем, черт побери, ты думала все это время?
– Прости… Я упустила, что это важно!
– Черт, не понимаю! Да ты… Женщина или нет?
– Я женщина, конечно. И я, конечно, сейчас что-нибудь придумаю. Обещаю! Не волнуйся, пожалуйста.
Она отвечала так виновато, что Тоно против воли рассмеялся.
– Вот что, женщина, наденешь это. Ясно? Черт, подумать только, если бы я не знал, что одеваться она не умеет, невеста пришла бы на свадьбу, на которую, кстати, угрохано немало ее же собственных денег, в рабочем комбинезоне!.. Гости умерли бы от смеха! И поделом бы тебе! Но только смеялись-то они бы и надо мной – хорошую же жену я себе выбрал!… Где ты жила до этого? Где-нибудь в дикой глуши, в глубоких джунглях вне цивилизации?
– Просто я не привыкла …
– Тебя послушать ты ни к чему не привыкла! … Одевайся, я покажу, как это носить.
Она уставилась на него во все глаза, спрашивая себя, не шутит ли он: неужели то, что он принес ей, имеет настолько сложную форму, что без инструкции просто не разобраться?…
– Ну? И сколько я еще буду ждать?
– Хорошо, я оденусь в ванной.
– Что?.. Что еще за дикость? Терпеть не могу это твое притворство!… По-твоему, я женщин не видел? Или ты думаешь, что при виде твоих прелестей я тут же на тебя и брошусь?
– Нет, конечно… Я просто… Только отвернись! Пожалуйста!
Тоно еще раз презрительно сморщился, но отвернулся.
– Черт с тобой! Вообще-то завтра я стану по закону твоим супругом, если ты еще помнишь. Предполагается, что женатые люди знают друг о друге все. Они даже иногда спят вместе. Голыми.
– Это не наш случай.
Его тут же взбесил ее категоричный тон. Он решительно повернулся к ней.
– Что ж, детка, пора узнать окончательно, что предполагаешь под замужеством ты. Уточним, так сказать, детали.