И смех, и слезы, и любовь… Евреи и Петербург: триста лет общей истории
Шрифт:
Магазин Бормана. Продавцы за прилавком. 1910-е годы
Известность Бормана и популярность его шоколада стремительно росли. Продукция его фабрики пользовалась неизменно высоким спросом. Особенно среди маленьких петербуржцев. Шоколад Жоржа Бормана был в старом Петербурге самым любимым лакомством детворы.
Между тем с владельцем шоколадной фабрики петербургские дети расплатились более чем сполна. Реклама его сладкого продукта звучала в каждом дворе: «Жоржик Борман нос оторван» – дразнили друг друга дети. И даже дразнилка: «Жорж Борман наср… в карман», – вероятно, родившаяся от ощущения расплавленных теплом ребячьих тел спрятанных в карманы шоколадных
Здание фабрики Ж. Бормана. Английский проспект, 14. 2014 год
Здание особняка Ж. Бормана. Английский проспект, 16. 1910-е годы
Шоколадная фабрика Жоржа Бормана находилась на Английском проспекте, 14, а рядом стоял особняк, в котором располагалось правление. В народе этот дом получил несколько названий, сохранившихся в арсенале городского фольклора до сих пор. Его называли: «Домик братьев Гримм», «Сладкий домик», «Шоколадный», «Кофейный».
После 1917 года фабрика «Жорж Борман» была национализирована, и в 1922 году ее назвали Первой государственной конфетно-шоколадной фабрикой имени революционерки Конкордии Самойловой. Предприятие успешно работает и поныне, входя в холдинг «Объединенные кондитеры».
Дальнейшая судьба Бормана, в том числе и дата его смерти, неизвестны.
При императоре Николае I еврейских мальчиков впервые начали брать в кантоны – военные школы, созданные в начале XIX века А. А. Аракчеевым. В кантонисты призывали с двенадцати лет, а иногда с семи – восьми. Император надеялся, что дети, получив соответствующее воспитание, в конце концов примут христианство. Принуждение к переходу в православие сопровождалось угрозами и наказаниями. Противившихся крещению лишали еды, сна, пороли, окунали в воду до обмороков, выставляли раздетыми на мороз. В то же время обратившимся в христианство полагались льготы. На три года они освобождались от податей, им списывали недоимки. После 25 лет службы им разрешалось жить в Петербурге. При крещении детям давали русские имена и фамилии. Как правило, это были либо фамилии крестых, либо фамилии, образованные от названия церквей, монахи которых совершали обряд крещения. По переписи 1869 года, 40 % петербургских евреев составляли бывшие кантонисты, или «Николаевские солдаты», как их называли в народе.
Военные кантонисты учебных эскадронов уланских и учебных батальонов гренадерских поселенных полков. 1821–1825 годы
О том, как набирали в кантонисты, рассказывает Владимир Гиляровский в книге «Мои скитания». Рассказ ведется от имени уже крещеного «взводного офицера из кантонистов, дослужившегося годам к пятидесяти до поручика»: «Меня в мешке из Волынской губернии принесли в учебный полк… Ездили воинские команды по деревням с фургонами и ловили по задворкам еврейских детишек, благо их много. Схватят – в мешок и в фургон. Многие помирали дорогой, а которые не помрут, привезут в казарму, окрестят, и вся недолга. Вот и кантонист».
К этому можно добавить, что родители делали все возможное, чтобы избавить малолетних детей от военной службы. Их прятали и даже калечили. Для набора кантонистов создавались специальные команды, которые «рыскали по местечкам и деревням, врывались в дома, хватали иногда десяти– и даже восьмилетних мальчиков, так как их легче было поймать». В народе их называли «хапунами» или «ловчими».
Можно ли после этого удивляться тому, что, по подсчетам одного из авторитетнейших исследователей еврейской истории, доктора филологии Парижского университета Льва Полякова, «общее число обращенных в христианство в течение только одного XIX века в России оценивается в 85 000 человек».
Но даже в таких условиях многие еврейские дети проявляли образцы духовного мужества. В казармах они тайно молились Богу своих предков. Однако верить в это императору не хотелось. Однажды он решил лично присутствовать на обряде крещения и увидел жуткую картину. Как рассказывает предание, на виду у всех целый батальон кантонистов вошел в воды залива, якобы чтобы принять крещение и… не вернулся, предпочтя добровольно умереть, чем изменить вере своих отцов.
Петербургскому фольклору известны и другие подобные случаи. Они не столь драматичны, но при этом не менее характерны. Так, однажды во время христианской Пасхи, когда весь двор присутствовал на богослужении, царь целовал собравшихся, повторяя безостановочно: «Христос Воскресе! Христос Воскресе!» Рассказывают, что, проходя мимо караула, государь с этими словами поцеловал солдата и, к своему удивлению, услышал в ответ: «Никак нет, это неправда». Оказалось, что часовой был евреем.
Постепенно центр еврейской жизни в России перемещался из средневековой Вильны и новой Одессы в Петербург. Если верить городскому фольклору, Петербург гордился своей многонациональностью. Вот только один исторический анекдот о веротерпимости в русской столице. «Вообразите, – говорил он, – что пять или шесть человек идут в воскресенье вместе и разговаривают дружески; дойдя до Невского проспекта, они расходятся все в разные стороны, уговорясь в тот день обедать или быть ввечеру вместе. Все они пошли к обедне, но только один идет в русскую церковь, другой в лютеранскую, третий в реформатскую и так далее. Все они были разных вер». И добавляет, по словам П. Свиньина, в чьем пересказе мы передаем этот исторический анекдот: «Сие согласие между разноверцами не приносит ли отличной чести русскому правительству и характеру россиян». На масленичных и пасхальных гуляньях на Марсовом поле или Адмиралтейском лугу балаганные деды, неторопливо раскручивая бумажную ленту потешной панорамы с изображениями различных городов, бойко слагали рифмованные строки, в которых евреи упоминались непременно в ряду других национальных меньшинств, населявших столицу Российской империи:
А это город Питер,Которому еврей нос вытер.Это город русский,Хохол у него французский,Рост молодецкий,Только дух немецкий!Да это ничего – проветрится.Ему вторил другой балаганный затейник с накладной бородой и хитроватой улыбкой:
Черной речкой немцы завладели,В Павловске евреи засели,А с другой стороны чухонские иностранцы —Господа финляндцы.Достаточно напомнить, что, если в 1826 году, как мы уже говорили, в Петербурге насчитывалось всего 248 человек еврейской национальности, то в 1869 их было 6 654, а в 1881-м в столице насчитывалось 16 826 евреев. С годами их количество неуклонно росло, и к 1917 году составило около 50 000 человек.
Между тем процесс этот сопровождался различными, порой совершенно абсурдными ограничениями. Так, например, Сенат почти одновременно издал два взаимоисключающих указа. По одному из них, в Петербурге имели право жить фармацевты, но только до тех пор, пока не становились торговцами. По другому – евреи-торговцы могли селиться и жить в Петербурге, до тех пор пока не поменяют своей профессии. Следы этого абсурда сохранились в фольклоре. Встречаются в поезде два еврея. Оба Рабиновича. «Вас за что выслали?» – спрашивает один. «Я дантист, но мне надоело лечить зубы, и я стал торговать. А вас?» – «Мне противно стоять за прилавком, я поменял профессию, вот меня и выселяют». – «Знаете, есть комбинация». – «Какая?» – «Давайте поменяемся документами. Не все ли равно русскому правительству, какой Рабинович служит, а какой торгует».
Это было время, когда в отношении евреев царское правительство проводило так называемую политику «выборочной» интеграции. Оно делило евреев на «полезных» и всех прочих. «Полезные» евреи – это те, в услугах которых нуждались двор и государство. К ним относились врачи, финансисты, юристы, промышленники, купцы, ремесленники. Согласно статистике, извлеченной нами из книги Михаила Бейзера «Евреи Ленинграда», в 1900 году в Петербурге было 608 евреев /мужчин/ медицинских работников, 143 адвоката и ходатая по делам и 175 деятелей науки, литературы и искусства. Еще более впечатляюще эти сведения выглядят в процентах. Так, в 1913 году, когда численность евреев в Петербурге приблизилась к 40 тысячам, они составляли 22 % всех присяжных поверенных, 44 % помощников присяжных поверенных, 17 % врачей, 52 % дантистов.