И снова дождь...
Шрифт:
— Ты что, медик?.. — поинтересовалась я, глядя, как умело Петр делает перевязку Стасу.
— Строитель я, а не медик… — пробурчал тот. — А еще болван, каких мало. После школы поступил в медицинский колледж — мечта у меня была медиком стать. Учился на фельдшера, два курса закончил, и меня в армию призвали, а после возвращения продолжать учебу уже не захотелось, да и платили на стройке неплохо — куда до нее студенческой стипендии! Честно говоря, думал просто немного отдохнуть после армии, а потом в колледж вернуться, но друзья, девушки, гулянки, то, се… Тут не до занятий, да и над учебниками корпеть не хочется. Женился в двадцать один год, и в итоге так и остался недоученным олухом. Иногда хочется восстановиться в колледже, закончить учебу, но мне уже тридцать четыре года — боюсь, жене это не понравится. А впрочем, ей вообще мало что нравится…
— А дети у вас есть.
— Нет… — покачал головой тот, и я уловила досаду в его голосе. — Жена говорит, что она еще не готова к рождению детей, к пеленкам и детскому реву, да и…
В этот момент Кот что-то крикнул, а снаружи мы услышали звуки выстрелов — похоже, зверь решил, что раз добыча вышла из укрытия, то и ему пора выйти на охоту. Следом раздался визг и жуткий вой, который становился все яростным и переходил в страшное рычание — судя по всему, волк был ранен. Не слушая окрик Стаса, я сорвалась с места и подбежала к дверям.
Конечно, из-за спины Кота мне было плохо видно, что происходило неподалеку от входа, но и то, что я могла рассмотреть, вызывало оторопь. Идальго лежал спиной на земле, непонятно каким образом умудряясь держать в руках тяжелую рогатину, острый конец которой вошел в брюхо огромного волка. Ну, огромный — это мягко сказано, перед нами была настоящая громадина с коричневато-серой шкурой. Я даже представить себе не могла, что на свете может существовать такой большой волк, и просто уму непостижимо, как Идальго умудряется его удержать! Кром стоял неподалеку, посылая пулю за пулей в зверя, который словно не замечал того, как в его тело впивается свинец. Хищник, не обращая внимания на боль, тряс своей огромной башкой, и хотя острая часть рогатины уже была в его теле — он все равно в тупой ярости рвался к человеку, все больше и больше насаживаясь при этом на деревянное острие, и его кровь лилась на руки лежащего человека. Такое впечатление, что хищник плохо чувствовал боль, и сейчас у него была только одна цель — как можно быстрей добраться до добычи, которая находится совсем рядом. Запах человека возбуждал, сглаживал боль, и зверь думал лишь о том, как бы вцепиться клыками в теплую и мягкую плоть…
Я же, глядя на все это, отстраненно думала о том, что неизвестно, сколько еще времени Идальго сможет уворачиваться от оскаленных клыков и длинных когтей волка, которому злоба и боль придавали новые силы…
Тем временем Кот, рявкнув мне что-то вроде «Стой на месте!», метнулся с крыльца, и я заметила у него в руке оружие, что-то вроде пистолета. Через пару мгновений Кот оказался рядом со зверем, вскинул пистолет — и пуля впилась волку в глаз, после чего тот сразу обмяк и рухнул на землю, даже не пытаясь встать, лишь несколько раз дернул лапами.
Все это долго описывать, но в действительности произошедшее заняло не более десяти-пятнадцати секунд. Сейчас зверь неподвижно лежал на земле, лишь по его шкуре пару раз промелькнуло нечто, похожее на судороги. Кажется, хищник убит… Вон и Идальго, с трудом спихнув с себя тяжелую тушу, поднялся на ноги, только вот его правая рука висит плетью.
— Как ты?.. — спросил Кром, трогая носком берца неподвижно лежащее тело.
— Вроде ничего… — поморщился тот. — Только вот рука… Кажется, сломал ключицу…
— Я не про то. Он тебя укусил? Поцарапал?
— Кажется, обошлось… — Идальго, не выдержав, пнул ногой зверя. — А, чтоб тебя!..
— Креститься надо, если кажется. Стасу доложи о случившемся…
На меня никто не обращал внимания, и я тоже решила подойти к убитому хищнику. Пахло тяжелой кровью, на траве, возле головы убитого хищника, таяли хлопья белой пены, смешанной со слюной… Что касается самого зверя… Да уж, это надо видеть! Я, конечно, не зоолог, но даже мне понятно, что у обычного волка не может быть такой огромной пасти, сплошь усаженной крепкими белыми зубами. Не может быть и такого огромного тела, довольно худого и костлявого. Лапы тоже странные, слишком длинные… Нет, это не волк, перед нами какой-то иной зверь.
— Не надо подходить к нему слишком близко… — произнес Кром, все еще стоящий рядом. — Мало ли что может произойти…
— Он что, мутант?.. — спросила я, не сводя глаз с мертвого зверя и на всякий случай делая шаг назад.
— Все может быть… — уклончиво ответил тот.
— Как ты умудрился разделаться с ним одним выстрелом?.. — обратилась я к Коту. — Ведь в этом звере было уже не менее двух десятков пуль, но он на них даже внимания не обращал, а тут сразу…
— Просто моя пуля была из серебра… — отмахнулся тот.
— Из какого?.. — не поняла я.
— Из настоящего, того самого, у которого есть порядковый номер в таблице Менделеева.
— Но как же… — я была по-настоящему растеряна.
— А вот так, и понимай, как хочешь… — Кот убрал оружие в кобуру. — Мы парни запасливые.
— Этот зверь — он что, оборотень?.. — подобное не укладывалось у меня в голове. — Но как же так… Все разговоры на ту тему — это просто легенды, в действительности их не бывает! И потом, оборотни, как утверждают, только в полнолуние появляются!..
— Не стоит верить устоявшимся стереотипам… — буркнул Кром. — Всякую ерунду читать не надо, и голливудские ужастики без меры смотреть не стоит.
— Погодите… — все еще не могла успокоиться я. — Так это зверь… Он что, после смерти должен изменить свой облик? Сейчас начнет превращаться в кого-то иного?
— Говорю же — не все так однозначно… — недовольно покосился на меня Кром. — И потом, слишком много вопросов.
— Но…
— Кот… — не обращая на меня внимания, тот повернулся к Коле. — Кот, надо бы клиента упаковать.
— Это мы враз, сейчас принесу, что требуется. Ника, пошли в дом, не стоит тебе тут оставаться… — и молодой человек направился к дому, а мне, в свою очередь, не оставалось ничего иного, как пойти вслед за ним.
Когда я зашла в дом, Петр только что закончил осматривать Идальго, который с трудом одевался, и явно был раздосадован полученным переломом.
— Ран, как таковых, на теле у парня нет, но полно синяков, шишек и царапин… — докладывал Петр, обращаясь к Стасу. — Потрепало парня крепко. Ключица сломана в двух местах, я сейчас шину наложу, руку зафиксируем.