И снова дождь...
Шрифт:
Когда наступил рассвет (если его можно было так назвать), проснулся Тимофей Михайлович, и, стряхивая с себя остатки сна, поинтересовался:
— Если я правильно понял, ночь прошла без происшествий?
— Да, все было тихо… — кивнул головой Кром. — Ничего подозрительного не заметили.
— Ну и хорошо… — Тимофей Михайлович поднялся и взял свое ружье. — Вы пока собирайтесь понемногу, тушенку подогрейте, а я пройдусь немного.
— Куда?.. — спросил Кром.
— По округе. Да не беспокойтесь — я ненадолго.
Охотник ушел, а я стала будить Кота. Стоило мне дотронуться до его руки, как я поняла, что у парня высокая температура — кажется, раны, нанесенные когтями зубастой девицы, воспалились. Только этого нам еще не хватало!
— Кром… — негромко сказала я. — Кром, у Кота высокая температура.
— Ясно… — Кром взял аптечку. — Посмотрю, что можно сделать.
— Ты этого и опасался?
— Да. Понятно, что та особа по имени Ананке не имеет никакого представления о гигиене, и на ее когтях хватало грязи. Да и ее руки, как я успел заметить, чистыми не назвать при всем желании. Раны, которые она нанесла Коту, довольно глубокие, так что тут простая поверхностная обработка не поможет.
— И что делать?
— У нас в аптечке хорошие лекарства, так что, надеюсь, Коту они помогут, или хотя бы позволят продержаться какое-то время. Нам бы до обжитых мест добраться, а там уж я помощь вызову…
Тимофей Михайлович вернулся, когда Кром закончил обрабатывать раны Кота, сделал ему уколы, и заставил больного проглотить несколько таблеток. Тем не менее, при взгляде на Кота было понятно, что тот чувствует себя далеко не лучшим образом.
— Вы куда ходили?.. — спросила я охотника, когда тот присел подле угасающего костра.
— Пробежался… — проворчал тот, открывая баку с консервами. — Надо было осмотреться, поглядеть, что к чему.
— Надеюсь, все в порядке?.. — спросила я, не сомневаясь в положительном ответе.
— Сейчас да… — проворчал тот. — Я тут решил пройти назад какое-то расстояние — так, на всякий случай, надо было кое-что уяснить для себя. Конечно, к утру дождь смыл почти все следы, но, тем не менее, где-то в двухстах метрах отсюда (или чуть дальше) я кое на что натолкнулся. Толком, конечно, следы было уже не рассмотреть — дождь свое дело сделал, да и, говоря откровенно, тут сразу и не разберешь, что к чему, но…
— Что, твари из болота отправились вслед за нами?.. — спросил Кром, и я почувствовала, как у меня в страхе сжалось сердце.
— Думаю, так оно и было… — кивнул Тимофей Михайлович. — Только мы, очевидно, все же отошли от болота достаточно далеко, во всяком случае, до нас добраться они не смогли, вернее, просто не успели, хотя и пытались это сделать.
— Так… — протянул Кром. — Если я правильно понял, то к тому времени, когда болотные обитатели стали приближаться к нам — в это время ночь уже перевалила за свою половину, и обитатели той гм… глубокой лужи поняли, что им до рассвета надо успеть возвратиться в свой мир. Проще говоря, они повернули назад, к нашему великому счастью.
— Я тоже так считаю… — согласился Тимофей Михайлович. — Как видно, эти страхолюдины в состоянии кое-что понимать. Или же у них инстинкт хорошо развит.
— Пожалуй, тут все вместе… — сделал вывод Кром.
— Ничего себе… — протянул Кот. Сейчас он чувствовал себя немного лучше, да и выглядел чуть бодрее.
— Надеюсь, их сюда вел не Яков Иннокентьевич… — вырвалось у меня.
— Да куда ему, болезному… — отмахнулся охотник. — На это дело у него кишка тонка. А еще, думаю, Илларионович тех обитателей болота сам до смерти боится. Наверняка до сей поры сидит в какой-то глубокой щели, боясь высунуться наружу — знает, что с ним будет, если доведется встретиться нос к носу с кем-то из тех красавцев. Все же в том болоте не лягушки с жабами обитают, а кое-кто пострашней.
— Так, быстро доедаем тушенку — и уходим… — скомандовал Кром. — Не стоит тут задерживаться.
— Это верно… — кивнул головой старый лесовик. — Да и дождь скоро закончится — в этом я не сомневаюсь.
Медлить с уходом не стали. Затоптали почти потухший костер, закинули за плечи рюкзаки — вот и все сборы. Правда, понятно, что Коту сейчас приходится тяжелее всего, но он пока что отмахивался — мол, отстаньте, со мной все нормально…
Дождь к этому времени стал куда слабее, небо тоже посветлело. Если так пойдет и дальше, то вскоре дождь должен прекратиться, и очень хочется, чтоб это произошло как можно быстрей. Ну, а пока что все вокруг было сырым — трава, мох, кустарник, да еще и с деревьев, стоило их задеть, на нас обрушивался настоящий водопад. Казалось, что вода насквозь пропитала мох, и мы шли, словно по огромной мокрой губке, и частенько из-под ног по сторонам брызгала вода. Наша одежда скоро вновь стала мокрой, но, к счастью, промокнуть насквозь не успела — дождевые тучи уходили, на их место пришли светлые облака и голубое небо. Сейчас тайга вокруг нас стояла будто промытой, удивительно чистой, ярко-зеленой, солнце отражалось в бесчисленных каплях на траве, кустарниках и деревьях, и казалось, что мы идем по волшебному лесу. На душе стало легче и даже казалось, будто у каждого прибавилось сил.
В данный момент у нас одна задача — уйти как можно дальше от Серых озер. По словам Тимофея Михайловича, расстояние от этого места до его охотничьей заимки по таежным меркам не такое и большое, только вот как бы его, это самое расстояние, преодолеть? Боюсь, это будет не так просто и быстро…
Шли без разговоров — не до них. Не сказать, что темп был выматывающим, но и прогулочным шагом наше передвижение никак не назовешь. Все бы ничего, но я заметила, что Коту приходится едва ли не хуже всех — я, конечно, тоже уставала, но наш спутник утомлялся больше всех, что неудивительно с его ранениями. Понимал это и Кром, а потому он то и дело устраивал короткие привалы, чтоб раненый мог хоть немного передохнуть, после чего мы снова поднимались и шли вперед. Дорога по лесу, привал, и снова в путь…
А еще каждый из нас был настороже, ожидая появления волков, а они просто не могли не показаться! То, что Яков Иннокентьевич должен был отправить их вслед за нами — это даже не подвергалось сомнению, недаром Кот и Кром держали под рукой оружие. Но время шло, а волки пока что так и не показались. Странно…
День шел своим чередом, и я через какое-то время перестала обращать особое внимание на окружающее, лишь отмечала про себя местность, по которой мы движемся — сосны, кедры, лиственница, густой кустарник, высокий папоротник, березняк, распадки, косогоры, ручьи, небольшая падь, и снова сосны… Голосов птиц почти не слышно, вокруг все то же зеленое безмолвие.
Правда, пару раз на небо вновь набегали небольшие темные тучи, и с неба сыпался косой ливень, но через минуту-другую он прекращался, и на небе вновь светило солнце. Все бы ничего, но в некоторых местах растительность была густо затянута почти невидимой паутиной, которая прилипала к лицу и одежде, и ее приходилось то и дело ладонями стирать с лица, но было куда хуже и неприятней, когда она случайно попадала в глаза… Да, судя по тому, как густо паутина кое-где опутала кустарник и деревья, можно с уверенностью предположить, что крупные звери редко посещают эти места. Впрочем, это понятно и без пояснений — любое более или менее разумное существо инстинктивно понимает, что находиться здесь не стоит, а потому старается держаться подальше от этих мест.