И тогда ты меня спасёшь
Шрифт:
В общем, всё шло не так страшно, как показалось Владу на первый взгляд. Он даже поймал себя на мысли, что, возможно, совсем капельку, рад этому вынужденному сожительству. Внезапно осознал, что сладостные объятия тишины и одиночества, которые были его лучшими друзьями на протяжении многих лет, уже начинали наскучивать. То ли Влад устал от них, и ему просто хотелось вернуться в какое- никакое, а общество, пока он совсем не сошел с ума, то ли его привлекала именно Ласка, как он успел её наречь, со своей ребяческой способностью заводить надоедливый бесполезный монолог практически на любую бессмысленную тему. Барс не знал ответа на этот вопрос.
Зато
Но кто бы спас его душу.
***
Ключ провернулся в замке в замке. Барс открыл входную дверь, весело насвистывая незатейливую мелодию. Но не успел он сделать и шага в квартиру, как его голову пронзила боль. Послышался звон, будто от десятка осколков, летящих по полу. В глазах потемнело, Барс пошатнулся и схватился за дверной косяк. Он в растерянности провёл рукой по волосам, чувствуя тёплую вязкую субстанцию. Кровь.
Влад поднял затуманенный взор и, наконец, увидел прямо перед собой Сашу. Та испуганно сжимал побелевшими руками остатки вазы, ещё недавно украшавшей комод в коридоре. На лбу выступил холодный пот, лицо потеряло румянец, приобретая болезненную белизну, нижняя губа подрагивала.
– А второй раз ударить, чтобы добить, смелости не хватило, а? – прохрипел Барс, приходя в себя. Удар у девушки вышел довольно робкий, неудивительно, что он устоял.
Ласкина попятилась, понимая, что дело плохо. Надо же, она опять всё испортила. Мужчина коротким рывком сократил расстояние и прижал её спиной к стене. В руке он сжимал охотничий нож, ловким движением выхваченный из незаметного кармана. Острие коснулось шеи девушки, прямо у артерии. Её кожа покрылась мурашками. Если раньше она видела во Владе только домашнего мужчину со страстью к чистоте, то сейчас перед ней стоял настоящий убийца, с горящим синим пламенем взглядом, словно выжигающим душу изнутри.
Саша сильнее вжалась в стенку, стараясь оказаться как можно дальше от острого лезвия, и зажмурилась. Сердце испуганно трепыхалось в груди, отдаваясь звоном в ушах. «Только бы это было быстро, не хочу мучиться, пока он будет медленно вытаскивать мои кишки и развешивать их, как гирлянду», – в голове сквозила паника, к подбородку начинали скатываться слёзы. Кто придумал, что храбрецы не плачут? Очень даже, особенно, когда морально готовятся к своей скорой смерти.
Вопреки ожиданиям Саши, она не почувствовал режущую боль от того, что тонкие края кожи податливо расходятся под лезвием, выпуская из горла кровь. Девушка с опаской открыла глаза и увидела, что Барс распахнул пальто, открывая взору торс, облачённый в тёмный свитер с высоким горлом. После этого мужчина обхватил кисть Саши и вложил туда нож, крепко обвивая рукоятку её собственными пальцами.
– Судьба подарила тебе еще один шанс, – вкрадчиво прошептал он. – Тебе нужно только добить меня, и будешь свободна. Сразу упорхнёшь отсюда на своих ангельских крылышках. Дверь открыта.
Ласкина судорожно вцепилась в нож и приставила лезвие к груди мужчины. Она почувствовала биение чужого сердца на острие. Зажмурилась, ведь знала наверняка, что ей не хватит смелости нанести удар, если после этого придётся увидеть кровь, хлещущую из раны, и услышать хрипы боли. Барсов молчал, замерев, точно каменное изваяние, и затаив дыхание.
Кисть нещадно тряслась. «Просто занести руку и сильно ударить несколько раз, ничего сложного. Это практически самооборона, он ведь меня похитил и держит тут, а я буду, как героиня, который сбегает от маньяка в фильме. Я не сделаю ничего плохого, если убью убийцу, – уговаривала она себя. – Не сделаю ведь?». Саша не была уверена. Она не выдержал, приоткрыла глаза, и увидела перед собой два бездонных океана. В них так красиво, что хотелось утонуть. Нож с громким лязгом упал на пол, так и не прорезав тёмную ткань свитера. Саша вся дрожала. С головы неподвижного, словно неживого, Влада всё ещё стекала струйка крови.
– Я не могу, – наконец выговорила Ласкина, пряча глаза. Она потянулась дрожащей рукой и неловко стёрла с его лица кровь, размазывая по лбу.
– Так я и думал, просто сущий ангел, – вздохнул тот, наконец дождавшись завершения представления, конец которого был известен ему заранее. Скука. Лишь пустая трата драгоценного времени.
Влад перехватил палец девушки и осторожно прошёлся по нему влажным языком, слизывая багровую жидкость. Ему показалось, что ангелу не пристало пачкаться в грешной крови убийцы. Неправильно.
Саша хотела было отдёрнуть руку и наскоро вытереть, чтобы избавиться от слюны мужчины. Но она не смогла. Тело не слушалось. Она просто стояла и ошалело смотрела на Барса. По загривку разлилась волна мурашек.
– У тебя зрачки расширились, ты будто травки курнула, – усмехнулся Влад, растягивая губы в кривой улыбке, и сделал шаг назад, прерывая контакт.
Ласкина так и осталась стоять с зависшей в воздухе рукой.
***
– Отпусти, не хочу! ХВАТИТ! – орала девушка как не в себе, пока Барс тащил её, ухватив за шиворот.
Она всеми силами упиралась и цеплялась за перила, но мало что сделаешь в такой ситуации, если у тебя руки скованы наручниками за спиной, а нога – прострелена.
«Как же она мне надоела», – думал наёмник, выталкивая Сашу в подъезд из квартиры. Несмотря на то, что никакой угрозы девушка, даже при желании, не представляла, Влад всё равно не мог оставить без внимания тот факт, что этот бесёнок разбил об его голову любимую вазу.
Он злился. Он изначально мог бросить её в подвал, посадить там на привязь, точно никому ненужную собаку, и не беспокоиться о её ранах. Отрубил бы ногу, прижёг, да дело с концом, обрубок бы быстрее зажил. В его обязанности входит только держать девушку живой и в сознании, а сколько у неё частей тела никого не волнует. Но нет же.
Барс ругал себя за то, что сжалился тогда над своим новоиспечённым ангелом, и поселил её в квартире. «И диван выделил, и еду готовил, и телевизор предоставил, и делать ничего не заставляю. Живи – радуйся. А эта скотина всё равно считает себя несчастной замученной пленницей и пытается сбежать. Вот теперь узнает, каково это».
Снизу лестницы раздался звук шагов, и навстречу им вырулила женщина средних лет. Прилично одетая, с дорогой сумкой, очками-половинками и уложенными в пучок волосами. Она остановилась и молча смотрела на мужчину, волоком ведущего девушку. Саня, надрывающая уже трижды содранную глотку, дернулась в сторону женщины и с надеждой воскликнула: