И тогда ты умрешь
Шрифт:
Когда Бесс ворвалась в церковь, Рико стоял над распростертым на полу священником.
– Рико, отойди от него!
Рико не шелохнулся.
Бесс отодвинула его и опустилась на колени возле священника. Старик с трудом ловил ртом воздух, однако, к огромному облегчению Бесс, он был жив.
– Ты ударил его?
Рико покачал головой.
– Принеси воды.
Рико по-прежнему не шевелился.
– Воды! – рявкнула Бесс.
Рико неохотно пошел к купели со святой водой.
Бесс сомневалась, что вода сейчас поможет, но ей было необходимо, чтобы Рико хоть ненадолго; отошел прочь.
– Отец Хуан, вы можете говорить? Нам нужно знать, что здесь произошло. Вы не знаете, здесь есть еще живые люди?
Глаза священника открылись.
– Корень… корень…
Что он имеет в виду? Все отравлены? Наверное, Эмили была права насчет питьевой воды.
– Что здесь случилось? Что их убило?
– Корень…
– Оставь его, пусть умирает. – Рико незаметно подошел к ней и теперь не отрываясь смотрел на священника. – Вода ему уже не нужна.
Бесс вновь взглянула на старика.
Рико был прав: священник умер.
– Далеко до ближайшего селения?
– До Бесамаро сорок миль.
– Ты должен поехать в Бесамаро и оповестить медицинскую службу. Скажи, что здесь случилась беда, а лучше позвони. Возможно, ты уже разносишь заразу, так что старайся не приближаться к людям.
Рико все так же смотрел на священника, и внезапно лицо его исказила ярость.
– Он убил маму! Он, его бредни о достойной бедности и смирении. – Рико злобно пнул стоявшую около тела кружку для пожертвований, и та заскользила по полу к первому ряду церковных скамей. – Я рад, что и он мертв!
– Ты тоже можешь умереть, если не отправишься за помощью, – заметила Бесс. – Поторопись, Рико, ты еще так молод!
Этот довод на него подействовал.
– Хорошо, я поеду в Бесамаро.
Он вышел из церкви, и почти сразу Бесс услышала гул мотора.
Наверное, не стоило посылать его: он может оказаться разносчиком заразы. Но что ей оставалось делать? Одним им с этим кошмаром не справиться.
Открытые глаза священника глядели на нее. Смерть. Ужас и смерть…
Содрогнувшись, Бесс выпрямилась. Нужно возвращаться к Эмили. Эмили может понадобиться ее помощь. Они ищут не новых мертвецов, они ищут живых. Нельзя об этом забывать. Может быть, в этом жутком месте еще теплится жизнь.
На верхней ступеньке она остановилась. Солнце уже заходило – кроваво-красное, смертельно-красное.
Бесс опустилась на ступеньку и обхватила руками плечи. В этом расплавленном от жары городке ей было холодно, она никак не могла унять дрожь. Через минуту она вернется к Эмили, ей нужно быть сильной.
Боже, неужели эти псы никогда не перестанут выть?!
Данзар…
Но Тенахо – это не истерзанная войной Хорватия. Тенахо – это богом забытый мексиканский городок. Никому не нужно его уничтожать. И все-таки…
Мертвецы. Перерезанная связь. В Данзаре партизаны в первую очередь обрезали телефонные провода. И разве для уничтожения Данзара были серьезные причины?
«Прекрати! – приказала себе Бесс. – Все это – одни предположения. Ты не должна ни во что вмешиваться».
Да, но кто же тогда? А если интуиция ее не обманывает? Неужели она просто повернется и уйдет? Ну; может, несколько снимков…
На всякий случай.
Бесс медленно поднялась и извлекла из-под куртки фотоаппарат. И тут же пришла уверенность, чувство правоты. Всего несколько снимков – и она тут же вернется к Эмили.
Женщина лежит у фонтана, ее невидящие, мертвые глаза устремлены в небо.
Фокус.
Снимок.
Дальше.
Владелец бара за стойкой.
Фокус.
Снимок.
Старуха в своем саду возле розового куста.
Мертвецы. Очень много мертвецов.
Бесс снимала, снимала и никак не могла остановиться.
Боже правый, вот два мальчика в гамаке. Как будто спят.
Пошатываясь, она дотащилась до ближайшего дома и прижалась холодной щекой к нагретому солнцем кирпичу. Тело ее сотрясали конвульсии.
Нельзя поддаваться! Это только кажется, что весь мир умер. Она сама жива. И Эмили жива. Вот на чем надо сосредоточиться. Сейчас она отыщет сестру и будет делать вид, что она не слабее и не малодушнее Эмили. Вместе они обязательно что-нибудь придумают.
В доме матери Рико Эмили не оказалось.
Разумеется, она не стала дожидаться возвращения Бесс, а пошла по домам, как требовал ее врачебный долг. Бесс в который раз поразила сила духа сестры. Никакой слабости. Никаких колебаний.
Когда Бесс вышла на улицу, уже стемнело.
– Эмили!
Молчание.
Она миновала квартал, другой.
– Эмили!
А собаки все выли. Может быть, хозяином одной из них был тот мальчик, что лежит на полу магазина?
«Не думай о нем, – сказала себе Бесс. – Тебе будет легче, если ты не станешь вспоминать каждого из них в отдельности». В Данзаре она поняла это.
– Эмили!
Где она? Внезапно ее охватила паника. Вдруг Эмили заболела? Может, она лежит сейчас без сознания в каком-нибудь доме и потому не откликается?
– Эмили!
– Я здесь. – Эмили показалась в дверях одного из домов. – Я нашла человека.
Испытывая колоссальное облегчение, Бесс бросилась к сестре.
– С тобой все в порядке?
– Естественно, – нетерпеливо бросила Эмили. – Я нашла ребенка. Все в доме умерли, а младенец жив. Пошли!
Вслед за сестрой Бесс переступила порог.
– Почему младенец выжил? Эмили мотнула головой.
– Откуда я знаю? Давай порадуемся тому, что выжил хоть кто-то. – Она провела Бесс в спальню, где в кроватке, обтянутой сеткой от комаров, лежал ребенок. – Если вирус распространяется по воздуху, возможно, помогла сетка.