И только смерть разлучит нас
Шрифт:
– Нет! Пол ребёнка не важен, важна очерёдность рождения! Адриа...на – наш первенец, значит, именно ей перейдёт родовая сила! Она – полноправная наследница. Трое, поверить не могу – у меня дочка! Дени, ты сделала меня самым счастливым мужчиной на свете!
– Разве женщина может стать Главой рода? – продолжала допытываться Дениз. – Я слабо ориентируюсь в обычаях Империи.
– Женщина – нет, но если у нас не родится сын, то Главой рода станет супруг нашей дочери, а потом – их первенец. Я потом тебе всё объясню. Просто у нас столько
– Ваши светлости, - вмешался Тавис, - всё готово, чтобы перенести вас в покои. Осталось имя наследнице.
– Имя? – Демьен посмотрел на жену и улыбнулся. – Нарекаю тебя Адриана Амина!
Дениз ахнула.
– Ты не против? – напрягся герцог.
– Нет, конечно же, нет! Ты запомнил, как звали мою маму?
– Всё, что связано с моей женой, для меня очень важно и ценно. Конечно же, имя женщины, которая родила моё счастье, я никогда не могу забыть. Пусть она живёт в нашей дочери!
И тут снова материализовался кот из магии, обошёл вокруг супругов, подрос в размере и заглянул в личико малышки. А потом… Дениз глазами своим не поверила, и, судя по ошарашенному выражению лица герцога, он это тоже увидел – девочка в очередной раз махнула ручкой, и возле неё появились крохотные голубые и синие искорки. Магия покружилась немного, потом приняла облик маленького котёнка – меньше ладошки! – и, рассыпавшись блёстками, втянулась в кулачок девочки.
Глава 25
Дорога до Храма показалась Дорену бесконечной, но всё имеет свой предел, наконец они оказались у резных, испещрённых древними рунами, створок. Два стража, стоящие по сторонам входа, низко поклонились и открыли двери, монархи ворвались в святилище.
И замерли, едва переступив через порог – чувствовалось, что это не просто четыре стены и крыша, где время от времени взывают к Братьям, а по-настоящему намоленное помещение. Место, где веками не только поклоняются Троим, но и чтят их всем сердцем, верят им всей душой. А ещё чувствовалось – Его величество не мог бы объяснить – как – что Братья где-то рядом. Может быть, даже непосредственно здесь, под куполом, невидимые, но внимательно за всем наблюдающие.
Король тоже притих и осмотрелся.
– Боги…
– Согласен…
К монархам подошёл помято-измученный целитель, поклонился и пошёл впереди, показывая дорогу. Миновав Притвор, они вступили в Центральную часть Храма.
Громко плакал младенец, лекари тенями метались от лежащей на кровати женщины к пребывающему в такой же позе и, судя по неподвижности, таком же состоянии, герцогу.
– Что случилось? – Дорен начал с рыка, но в процессе вспомнил, что находится не у себя в кабинете, поэтому с каждым произнесённым звуком его голос понижался. Последние два слились в еле слышное шипение.
– Миледи в обмороке, но с ней всё будет хорошо. Просто – тяжёлые роды, она вымоталась. Ребёнок в полном порядке, уже послали за кормилицей. А милорд, - Гостар помялся, - мы не знаем, что с ним случилось. Но он, как будто бы… умер…
– В каком это смысле – как будто бы? Вы целители или мимо проходили? Герцог не может умереть, я не давал такого распоряжения!
Гостар съёжился и попятился, не желая попасть императору под горячую руку.
Забыв про остальное, Дорен бросился к Советнику, наклонился, пытаясь уловить его дыхание.
– Почему он лежит на полу? Немедленно перенести в замок! Нет, лучше прямо к порталу и ко мне во дворец – там отличная лекарня!
Целители подхватили безжизненное тело Варийского и двинулись к выходу, но быстро выяснили, что Храм не даёт им выйти с герцогом на руках. Без него – сколько угодно, с ним – ни шагу наружу.
Выругавшись, император приказал тогда вынести миледи, а на её место положить Демьена.
– Устройте женщину, как полагается – в тепле и чистоте. И ребёнку лучше не здесь, а в покоях.
Процессия, несущая герцогиню, во главе с Гостаром, бережно прижимающим к себе свёрток с ребёнком, двинулась к двери, но потерпела фиаско – Храм не позволил вынести наружу ни женщину, ни младенца.
– Да какого граха тут происходит? – шёпотом прорычал Дорен. – Жрица, в чём дело? Вы видите, что Его светлости совсем худо, если милорда не перенести в нормальные условия, мы его потеряем!
– Храм не хочет разлучать супругов, - сдержанно ответила Старшая жрица.
– Так пронесите их вместе через эти граховы двери, - рыкнул Дорен и тут же повинился перед Тремя: Прошу прощения, Братья!
– Думаю, это тоже не поможет, - спокойно заметил король.
И оказался прав – магия не пропустила супругов ни вместе, ни по очереди, ни с ребёнком, лежащим на груди матери, а потом отца.
Побившись ещё какое-то время, целители совсем выдохлись. Дорен попробовал применить свою магию, но любое воздействие стекало с тела Демьена, словно над ним стоял не пропускающий магию полог.
– Ничего не выходит, - развёл руками Гостар. – Нам остаётся только ждать.
– Когда герцог очнётся?
– Боюсь – когда он окончательно умрёт.
Император с сожалением посмотрел на лежащее тело.
Грах, жалко-то как! Хороший маг, надёжный соратник, сильный род… Род!
И выдохнул, вспомнив, что ребёнок жив и, по словам целителей, совершенно здоров. Значит, род Аламьен не прекратит своё существование. А поскольку женщина и младенец живы, то проклятье потеряло силу. Чего не скажешь о роде ди Торель – теперь, с гибелью Демьена, ждать ещё, как минимум, поколение, прежде чем появится ещё одна возможность для наследника рода получить в жёны девицу Аламьен. Пока мальчишка вырастет, пока женится, пока у него родится дочь… Если ещё родится, ведь у Варийских получаются только мальчики! Ах, как же нехорошо, что Демьен умер! Как это случилось? Почему?