И только смерть разлучит нас

Зика Натаэль

И щёлкнул пальцами, отправляя приказы.

Двери открылись, в зал вошли стражи и двое магов, которые, опасливо косясь на разъярённое величество, торопливо защёлкнули на руках арестованных блокирующие магию браслеты.

– Уведите! – приказал император.

Наконец зал опустел, и Дорен без сил опустился в ближайшее кресло.

Грах подери, это сумасшествие какое-то! Конечно, позже он побеседует с каждым. Причём при помощи менталиста, чтоб не тянуть время и не вычленять крупицы правды из мешка лжи и недоговорённостей. Но ему уже и так ясно, что семена, брошенные разобиженным де Лоринелем, попали на благодатную почву.

Кто-то из Совета завидовал Варийскому, кто-то в родстве с Лоринелем, поэтому решил заступиться за маркиза и его безмозглую дочурку. А кое-кто явно метил на должность Первого советника… Всё как всегда – ищи, кому выгодно! Остальные же просто поддались на провокацию, поверили, позволили себя вовлечь. Право Совета вспомнили! Когда-то эту возможность создали для того, чтобы Совет Родов мог один раз в три года остановить зарвавшегося монарха, если тот принимался действовать во вред Империи. Древняя магия, сильная, неотвратимая. На его памяти – этим Правом ни разу не пользовались…

Мужчина потёр горло, вспоминая пренеприятнейшее ощущение удавки – откажись он выполнять, и его старший племянник стал бы новым императором. А поскольку тот ещё мал, значит, правил бы регент – Первый советник. Но Варийского так удачно дискредитировали, а императора, который его мог защитить, убрали… Значит, место Первого советника было бы свободно, и его место занял бы… Да, де Рейсе – он подходит больше всех по происхождению и уровню силы.

Вот что его привлекало, а вовсе не борьба за нравственные качества Варийского: должность второго лица в государстве – как минимум или регентство и в перспективе возможность породниться с императорским родом, выдав за наследника одну из своих дочерей – как максимум. Как всё просто и как мерзко! Прикрываясь благими целями, герцог легко оговорил достойную женщину, бросил тень на Варийского и протянул руки к императору… Рассветный прав – он был слишком добрым монархом, но это же легко можно исправить!

«А ведь я хотел обойтись малой кровью – просто прекратить слухи, чтобы по Империи не ходили грязные предположения о наследнике и супруге Главы рода! Мир жесток, а мир аристократии жесток вдвойне – каждый смотрит, где урвать пожирнее или как бы прикопать ближнего, а Варийский не всем нравится. Дерзок, смел, под чужое мнение не прогибается, богат, родовит, слишком близок к трону – даже одной причины достаточно для ненависти и зависти, а у Мьена их добрый десяток. И вот ещё одна добавилась – красавица жена, ещё и воздушница. Думал, что небольшая уступка успокоит Совет – увидят беременную женщину и поймут, что все предположения о подлоге беспочвенны. Но де Рейсе решил идти до конца. Видимо, Лоринель был настолько убедителен, раз герцог ни капли не сомневался в виновности Аламьена. Был уверен, что герцогиня или пуста, или вынашивает чужое дитя. Что ж, герцог рискнул всем и проиграл!»– император провёл ладонью по лицу.

Впереди предстоит неприятная работа – так наказать провинившихся, чтобы лорды о Праве и попытках влиять на сюзерена напрочь забыли. И потомкам наказали. Но это – позже, а сейчас ему нужно в замок Аламьен…

Перед лицом императора с хлопком зависло магписьмо, и мужчина поднял руку ладонью вверх, куда оно и спланировало.

Хм… Рассветный просится в гости, переживает за миледи, берёт с собой лучших целителей королевства. И... няньку герцогини? Зачем??! А, впрочем, если старуха поможет женщине, то пусть!

Размышления прервал слуга, который протиснулся в дверь зала. За плечом слуги мялся помощник Гостара с саквояжем в руках.

«Ага,

и этот собрался. Значит, можно возвращаться».

Дорен отправил допуск Рассветному, тот немедленно открыл портал и очутился во дворце.

Монархи обменялись встревоженными взглядами, и император, не теряя времени, построил переход в Аламьен.

В замке стояла давящая тишина.

Поразившись – разве рожающая женщина не должна кричать? – император сгрёб первого попавшегося слугу и вытряс из него, что миледи вместе с милордом и целителями заперлись в замковом Храме.

Бледный до синевы дворецкий – нечасто выдаётся несчастье принимать одновременно двух правителей – проводил гостей в небольшой уютный зал, где к их услугам было предоставлено всё, что только душа пожелает. Но оба монарха желали знать, как идут дела у миледи. К сожалению, дворецкий ничем не мог порадовать, оставалось только ждать.

Мужчины заедали беспокойство и запивали его, не чувствуя вкуса и не пьянея.

Король переживал, что в случае гибели герцогини род воздушников прервётся, и его королевство потеряет внушительный кусок земли. Ведь новое графство уйдёт тогда к Аламьену, и на территории королевства окажутся земли, город и деревни, принадлежащие Империи.

Дорен боялся, что в случае смерти миледи перспектива снять проклятье с его рода будет окончательно утрачена. Это заботило императора намного больше, чем возможная потеря воздушницы. И его совсем не радовало, что со смертью миледи Империя приобретает хороший кусок земель в Рассветном.

Проходил час за часом, но из Храма никаких новостей не поступало. Закончился день, наступила ночь – монархи сидели, отупев от ожидания, беспокойства и усталости.

– А где Варийский? – вяло поинтересовался король. – Неужели до сих пор торчит под дверями?

– Насколько я понял, герцог не под, а за дверями, - ответил Дорен. – У ложа рожающей жены.

– Сумасшедший, - покачал головой Рассветный. – Чем он поможет, только целителей будет отвлекать и нервировать.

– Влюбился, - как бы, извиняясь, пробормотал император.

– Видимо, да, - согласился король. – Неразумно. Хотя девочка, конечно же, перспективная, красивая и весьма ценная. Но для взвешенных и рациональных действий нужна холодная голова. Если вмешиваются чувства, то вменяемых поступков от мужчины можно не ждать. Вдруг что-то пойдёт не так, сможет ли герцог принять верное решение?

– Верное? Это какое? – император перевёл взгляд на собеседника, отметив, что король выглядит несколько помято.

– Ребёнок! Самое важное – спасти ребёнка! Женщину, конечно, тоже надо бы, но если будет стоять выбор, то он очевиден.

– Почему дитя, а не мать? – удивился Дорен. – Женщина сможет ещё одного выносить, а то и нескольких, а ребёнка надо растить, учить, и неизвестно, унаследовал ли он магию матери. И вообще, что из него получится? Нет, в сложной ситуации спасать надо женщину!

Монархи дружно отпили каждый из своего бокала и замолчали.

– Раз герцог влюбился в жену, то он пожертвует ребёнком, если роды пойдут не так, - произнёс император.

– Глупо! Новую жену герцог легко себе найдёт, а вот нового сына-воздушника – вряд ли. Поэтому надо во что бы то ни стало сохранить это дитя, даже ценой жизни его матери!

И мужчины снова замолчали.

Время тянулось, но никаких известий по-прежнему не поступало.

– Кому расскажи – не поверят, - буркнул Рассветный. – Бросил всё, сижу за тридевять земель от дома, жду, чем закончатся роды чужой женщины! А у меня там столько дел…