И только смерть разлучит нас
Шрифт:
– В замковый храм! – коротко отрезал герцог.
– Дем? – вопросительно произнесла Дениз. – Зачем нам Храм, я ещё не умираю!
– Даже в мыслях такого не держи! Ты благополучно родишь, с тобой и нашим малышом всё будет хорошо, я тебе это обещаю! Братья благословили наш брак, - Демьен толкнул дверь в галерею, которая связывала замок и Храм, - они помогли обойти действие противозачаточного зелья и, я уверен, поддерживали тебя всю беременность. Логично, что они не бросят тебя на полпути, помогут и роды перенести! Потом, в Храме они скорее увидят, что наделали, и скорее услышат
– Но из Храма до лекарской бежать не ближе, чем из покоев Её светлости, - заикнулся Тавис и сник, поймав злой взгляд герцога.
– Принесите всё заранее, выстройте цепочку, бегайте скорее – мне всё равно, как вы этого добьётесь, но у моей жены должно быть всё необходимое! – рыкнул герцог. – Дверь откройте, не видите? – у меня руки заняты!
Тавис бросился вперёд и потянул на себя тяжёлую створку.
– Милорд? Что-то случилось? – Старшая жрица с удивлением оглядела процессию, задержала взгляд на герцогине, перевела его на встревоженных целителей и взъерошенного Варийского.
Из-за спины Старшей выглядывала Младшая жрица, а под окном со свитками в руках замерла послушница.
– Немедленно – чистое ложе и всё, что пожелают иметь целители! – приказал Демьен. – После чего всех – вон!
– Но милорд, это Храм, не родильное отделение лекарни! – жрица правильно оценила причину, по которой растрёпанный герцог нёс свою жену на руках. – Куда же я выгоню послушниц и младших?
– В замковый сад, молиться Трём о благополучном разрешении от бремени миледи! Да хоть траву ножницами стричь – главное, чтоб под ногами не путались!
Старшая заглянула в глаза герцога и что-то такое там увидела, потому что немедленно прекратила разговоры и развила бурную деятельность.
Не прошло и получаса, в течение которых супруги пережили ещё одну схватку, как в центральной части храма установили крепкую кровать, рядом два стола, на одном из которых целители спешно раскладывали и расставляли бутылочки, баночки, чашки, какие-то инструменты и приспособления. На соседний стол перепуганные горничные принесли большую кипу простыней. В стороне, у стены выстроили ряд лоханей, куда споро натаскали воды.
– Греть будем по мере необходимости, - произнёс Гостар и взмахом руки отослал всех лишних прочь. Но не успела дверь закрыться, как в Храм ворвалась бледная, но решительно настроенная тера Виолона.
– Ничего, ничего, мы справимся! – бормотала старушка. – И хорошо, что Его величество не забыл про меня, не пожалел времени на старуху. Я бы с ума сошла там, не зная, как ты. А тут – глядишь, и пригожусь. Помогу, поддержу.
– Император в замке? – удивилась Дениз. – Уже вернулся?
– Не знаю, я его только в поместье видела. Примчался, о чём-то переговорил с королём и унёсся. А Его величество вызвал лекарей и сюда. Я так благодарна, что он про меня не забыл!
– Рассветный король здесь?
– Нет, не в Храме. Он в замке!
– О, Трое! – мозг отказывался понимать – что король здесь забыл? И раз он перешёл, значит, Дем дал ему допуск?
– Потом, птичка моя, всё потом выяснишь и расспросишь, - хлопотала вокруг неё няня. – Сейчас у тебя есть чем заняться! Всё, я зову целителей. Ничего не бойся, я всегда рядом!
Время текло густой патокой, и Демьен чувствовал себя увязшей в этой патоке пчелой.
Лекари, коих теперь набралось аж пятеро – король притащил лучших целителей королевства, плюс Гостар забрал своего помощника – выглядели нормально-сосредоточенными и всем видом показывали, что всё идёт, как надо.
Но он в этом совсем не был уверен.
Сначала его скручивало раз в полчаса. Потом – раз в десять минут. Чем дальше, тем короче становились паузы между схваткообразной болью. Нет, она не была невыносима, но её неотвратимость и постоянное возвращение выматывало гораздо сильнее, чем сама боль.
Демьен вспомнил про изощрённую пытку, придуманную чёрными колдунами – привязать жертву так, чтобы на темя ей капала вода. Всего лишь невесомая капля воды: одна, две, сто, тысяча тысяч… Мерно, неотвратимо, в одно и то же место… И ни отодвинуться, ни прикрыться – час за часом, пока не сойдёшь с ума. Вот и он испытывал сейчас что-то похожее – схватка отступила, несколько минут перерыва, но впереди маячит следующая, и от неё не отодвинуться, не закрыться.
Самое обидное, что Дениз тоже испытывала боль! Он так надеялся, что смог избавить свою женщину хотя бы от этого, ведь всю беременность он перетягивал на себя неприятные ощущения, почему же с родами это не сработало?
Новая схватка, Демьен задерживает дыхание, а потом несколько раз резко выдыхает и гладит жену по влажному лбу, отмечая, что она заметно побледнела.
«Трое, где вы? Почему она всё это терпит? Я же просил – мне! Боль – мне!!»– мысленно воззвал к Братьям.
И вздрогнул, получив отклик.
«Боль пополам. Вдвоём зачинали жизнь, вдвоём вынашивали, рождение тоже одно на двоих. В родах женщина должна чувствовать, но половину её боли мы отдали тебе».
Отозвались! Братья ответили!
Стало легче – они с Дениз не одни! Табун целителей, пятьдесят тысяч подданных и два монарха, которые переживают там, за стенами Храма, не в счёт. Толку-то от них? Хотя лекари стараются, он вполне внятно дал им понять, что их жизнь зависит от жизни и благополучия этой женщины. Но Трое… Трое могут всё! Братья, пожалуйста, не оставьте! Помогите его Дени и малышу! Он готов забрать себе всю боль. Её боль и боль ребёнка, ему же, наверняка, тоже не очень сладко сейчас!
Лёгкое, как дуновение ветерка, прикосновение к плечу.
Услышали!
И снова всё по кругу – спазмы всё сильнее, всё острее, передышка, искусанные губы любимой, стекающий пот, пальцы, которые в момент очередной схватки вцепляются до синяков в его руку. А он и сам еле терпит, но не может же он показать Дениз, что ему больно? Она и так страдает, а если поймёт, что его тоже накрывает, то будет мучиться ещё и из-за этого.
– Ты меня не обманываешь? Связь правда пропала, ты не чувствуешь схватки? – она его мысли, что ли, читает?? – Почему тогда морщишься и зрачок на всю радужку? Глаза не синие, а чёрные…