И вечный бой…
Шрифт:
– Слушай, Оль, давай переключим новости, надоело. Как можно подобным интересоваться, разве имеет это отношение к реальной жизни? К тому же враньё сплошное. Вот я позавчера в переходе «Новую газету» купил, там точно правду пишут. Прочитаю, тебе расскажу, что бы ты у меня подкованная была.
Жена, не прерывая молчания, пожала плечами. Алексей воспринял сие, как согласие и переключил канал.
«… мысленно и душой попробуйте перенестись на Валаам, – рассказывал со стены какой-то священник в рясе и митре. – Документальная история Валаамского монастыря начинается с четырнадцатого века, хотя
– Слышишь, Оля, тебя бы в Предтеченский скит даже не пустили, – попытался пошутить Алексей.
Ольга резко повернулась, сверкнула глазами и жёстко парировала:
– А тебя бы пустили? Ты вчера опять пьяный вернулся. Даже с ребёнком не пообщался.
– Ладно, успокойся, я же просто пошутил, обстановку разрядить хотел.
Алексей испуганно замолчал и вновь перевёл внимание на передачу.
«Зачем же туда едут, и какого рода люди там бывают? – камера переместилась со священника на ведущего передачи. – Отправляются на Валаам те, кто ищет Бога и себя, кто ищет равновесия души и умиротворения. Это люди разных социальных слоёв и душевных состояний. А объединяет их поиск самого себя, веры, смысла жизни…»
Лёша встал, поставил тарелку в раковину и вышел.
Зайдя в спальню, он взял позавчерашнюю «новую газету», не отрываясь от неё, нашарил подушку и сел на диван. Спустя несколько минут он уже лежал, погрузившись в чтение.
Через энное количество времени Алексей почувствовал на себе чей-то взгляд. На пороге комнаты стояла жена и смотрела на него. Наверное, минут пять стоит, решил Лёша.
– Ты чего?
– Скажи, пожалуйста, ты с ребёнком сегодня гулять собираешься? Вчера вечером ты ей это обещал. Надеюсь, сдержишь слово?
– Хорошо, хорошо, только не ругайся, сейчас мы с ней погуляем. Дочитаю только. Суббота ведь, я тоже имею право на отдых. Прогулка никуда не денется и Катенька тоже.
После этих слов вдруг что-то кольнуло Алексея в самую душу… или сердце ёкнуло. Он удивлённо поднял взгляд и попал им в настенные часы. На них было полпервого. Пожав плечами, Лёша тут же об уколе забыл, поудобнее устраиваясь на диване. На кухне всё также скворчала сковородка и мерно, по-домашнему, постукивал нож по разделочной доске, это расслабляло и убаюкивало…
– Лёша, а твоё «сейчас» когда наступит? – Олин голос вытащил Алексея из царства букв.
«…нет и быть не может», – прочитал он последние слова, отложил газету и взглянул на часы. Был час с четвертью. «Вот так вот. Сам виноват, Владимир Львович. Теперь уже не скажете, что я в политике не разбираюсь».
– Да, да, иду. Катенька, собирайся, пойдём погуляем! – услышала дочка долгожданные слова.
Алексей услышал радостный визг и топот маленьких ножек по полу. Катя вбежала в спальню.
– Папа, я хочу взять на улицу куклу!
–
Катя тут же расплакалась. Горячие детские слёзы лились по щекам, а сжатые кулачки размазывали их по перекошенному от обиды личику.
В процесс ожидаемо вмешалась жена.
– Тебе что, жалко куклу в кармане поносить? Обязательно надо доводить ребёнка до слёз?
– Ну ладно, бери, – раздражённо бросил Алексей. – И идём одеваться, пока ещё что-нибудь не придумала.
Алексей вместе с дочкой вышел на улицу. Он хмуро шёл, держа дочь за руку, а вот Катенька смеялась звонким заразительным смехом, размахивала куклой и подпрыгивала от радости.
– Спасибо, папа, ты хороший! А куда мы пойдём?
– Слушай, а давай на «Карапузиков» сходим? Тебе же вроде понравилось? – Алексей даже как-то оживился при этой мысли.
– Урраа! Идём на Карапузиков! – с восторгом кричала дочь.
Уже через час Катя резвилась на детской площадке в торгово-развлекательном комплексе, ныряя в ванну из шариков, а её отец вальяжно развалился рядом на мягком стуле и попивал кофе, иногда поглядывая за дочерью. Тут же рядом сидели ещё с десяток таких же родителей – кто с ноутбуком, кто с телефоном, поэтому Лёше было вполне спокойно за дочь. Он вновь развернул «Новую газету» и расслабился.
Через несколько минут к нему подошла Катя.
– Пап, я здесь больше не хочу. Давай пойдём на улицу, на горку.
Алексей трагически вздохнул.
– А чем эта горка хуже? Здесь и тепло и много разных аттракционов. Вот смотри – кубики домики строить, а там поезд с железной дорогой.
Дочка скривила личико:
– Нет, я здесь не хочу. Пошли на улицу.
– Смотри, или ты здесь на горке катаешься или, раз тебе надоело, значит идём домой, – к Алексею начала возвращаться утренняя раздражённость.
– Ну пап, – слёзки снова закапали из детских глаз.
Но папа был не приклонен:
– Нет, Катя. Ты же сама согласилась сюда пойти, я тебя не заставлял. Или ты домой хочешь?
Жалость к ребёнку чуть тронула душу Алексея, но желание спокойствия и комфорта за столиком с кофе быстро эту искру притушило. Дочка, всхлипнув, пошла на горку, а отец облегчённо выдохнул и уткнулся в телефон. Периодически он ухмылялся экрану, а затем поднимал взгляд, ища Катю среди других детей.
Но уже через полчаса развлекательные видеоролики надоели, и он стал подумывать о доме и вкусном обеде. Первый раз за прогулку Алексей встал и подошёл к горке.
– Катюша, пора собираться. Мама нам вкусный обед приготовила. Ты же наверняка проголодалась?
На сей раз дочка спорить не стала, видимо ей, действительно, поднадоела площадка в четырёх стенах. Обратный путь оба молчали: Алексей мысленно был уже дома за обеденным столом и телевизором, а маленькая Катенька просто побаивалась прервать молчание, ведь папа сегодня уже бывал сердитым.
Дома за тарелкой супа Лёша начал расслабляться, как вдруг раздался звонок жене на телефон. Она вышла в комнату и минут пять разговаривала. А когда вернулась, бодрым голосом сообщила: