I wish you would just be real with me
Шрифт:
Джон постепенно пришёл в себя, сменил компресс на моём затылке, намотал новую бинтовую повязку. В комнате висело молчание с привкусом недавней эмоциональной вспышки. Я с энтузиазмом погружалась в пучину рефлексии.
– А куда ты шла? – светский тон, совершенно будничный взгляд. Шерлок, кажется, искренне не чувствует неловкости ситуации. Может ему по три раза в день пощёчины дают? Было бы неудивительно.
– На встречу с другом.
Он кивает своим мыслям и снова застывает в задумчивости. Джон вышел на кухню, сказав что-то про чай… Я зло сверлю взглядом сидящего в кресле детектива. Какого хрена он ворвался в мою жизнь, вызвал грёбаную зависимость, снёс башню, зажав в коридоре,
– Что сказал тебе напавший?
– Ничего… Не помню, я не расслышала. Было не до этого.
Сложное выражение глаз, что-то типа «не было смысла даже спрашивать, ты явно слишком бесполезна». Сил моих больше нет! В порыве какой-то детской обиды прячу лицо в ладонях. Ну почему, почему он такой идеальный, красивый, умный, знаменитый, сидит в кресле, явно точно с осознанием собственной невъебенности, и совсем не заинтересован в вот такой вот наголову ушибленной (теперь и в новой упаковке в прямом смысле) мне. Ведь было же что-то! В коридоре. Заинтересованность. Может, он просто был под кайфом?..
– Вот и чай. Five o’clock без пары часов…
– Ты часто принимаешь наркотики? – возвращение Джона не сбило меня с мысли.
– В последнее время не принимал… К чему этот вопрос?
– Никак не могу понять тебя. Твоё поведение.
– Я уже и пытаться бросил. Меня вообще видно? Может, мне попозже зайти?
С явной неохотой кончила играть в гляделки с Холмсом и перевела взгляд на Ватсона.
– На меня сегодня нельзя сердиться, меня треснули по голове и сделали крайне неудачную пародию на Поттерский шрам.
– А ещё несколько лет назад ты могла бы этим гордиться. – Джон добродушно хмыкает и ставит поднос на журнальный столик.
– Угу. Все мечты сбываются в своё время, только обычно это время называется «уже нахрен не надо». Сахар?
====== Часть шестнадцатая, в которой все поочерёдно находят контроль ======
Или Дионис vs Аполлон 1:1
Около шести утра Джон мирно заснул на диванчике, и был практически без возражений отправлен в свою комнату. За окном неуверенно светлело, намекая, что утро как бы началось. Мой срок пребывания на Бейкер-стрит подходил к концу, слава богу. Подальше от этого бесчувственного ублюдка, от маньяков, от болезненной зависимости… Хотя, зависимость я, скорее всего унесу с собой. Это не важно. Главное, подальше от него…
Прошла на кухню, в каком-то дурацком порыве выпить кофе перед уходом. Отпраздновать, так сказать. Шерлок сидел за микроскопом, при виде меня он встал, скрестил руки на груди. На мгновение остановилась, но всё же прошла мимо него к столешнице.
– Тебе пора уходить. – наверное, именно с такой интонацией говорят «тебе пора умереть!» и взводят курок. Обернулась к мужчине, зеркально с ним скрещивая руки.
– Я хочу выпить кофе.
– Выпьешь. Дома. А сейчас собирайся и уходи. И больше не приближайся ко мне, или к этому месту. Поняла? – разум затопляет почти неконтролируемая злость. Как будто я хвостом за ним бегала и сама приставала. Урод!
– О, как же я ненавижу тебя! – тихо. Предельно искренне.
– Как глупо. Ты же мне полностью безразлична.
Внутри разверзается настоящий эмоциональный ад. Холодные голубые глаза буквально в паре дюймов от моих. Хочу ударить, выцарапать, вытравить, уничтожить то ледяное равнодушие, что плещется в них. Ненавижу его. Ненавижу! Ненавижу!!
Подаюсь вперёд, в яростном порыве. Не знаю, что собираюсь сделать, но сдержаться нет сил. Жаль, что взглядом невозможно убить!
– Ты… – это не мой голос, это хриплый рык атакующего
До боли сведённые мышцы расслабляются, я схожу с ума, подаюсь навстречу ему, стремясь получить больше, глубже впиваясь в губы, которые были так недоступны мне ещё пару мгновений назад. Ноги подкашиваются, я прижимаюсь к мужчине, хватаюсь за его плечи, чтобы не упасть… Но он чуть отстраняется, сжимает холодные тиски своих рук у меня на запястьях, отрывает их от себя, заводит мне за спину, с силой вдавливает в столешницу. Взгляд чуть затуманенный, настороженный, хищный. Он не позволяет мне коснуться себя. Я недостаточно близка. Недостаточно доверия.
Если это продлится на пару минут дольше, клянусь, я кончу только от его взгляда и ощущения недосягаемой близости тела. Вдох-выдох… Опять медленно подаётся ко мне, протяжно целует, пробуя мои губы, изучая свою способность контролировать ситуацию. Ему нужна уверенность, нужен контроль. Но я не могу больше терпеть столь неторопливую пытку! Снова судорожно рвусь вперёд, прижимаясь к нему всем телом, и он немедленно наказывает меня, отстраняясь, грубо дёргая одну руку, силой разворачивая от себя. Запястья в холодном захвате его руки, я чуть прогибаю спину, живот прижат к столешнице. Вторая рука впивается мне в шею, сжимает её, заставляет прижаться спиной к теперь невидимому для меня мужчине. Так я не могу сопротивляться. Он получил контроль. И это ощущение напряжения, беспомощности, полного подчинения чужой воле разрушительной волной неизведанного ранее удовольствия прокатывается по телу, смывает остатки сомнений, разрушает моральные устои, заставляет шире расставить ноги, чаще вздыматься грудь, вырываться тихим стонам из до боли прикусанных губ…
Чувствую жаркое дыхание на своей шее, холодная рука властно, по-хозяйски скользит вниз, с силой проходится по ключицам, ещё ниже, по грудине, вызывая тихий стон сквозь сжатые зубы, чуть замирает – и прорывается под шелковую ткань халата, властно сжимает одну грудь, не торопясь оглаживая её, вторую… Я уже с трудом сдерживаюсь, пытаюсь немного двинуть бёдрами, привлечь его внимание к ним… Он наказывает меня за нетерпение, дёргая запястья вверх, вырывая из губ стон, заставляя почти лечь животом на столешницу. Ещё шире расставляю ноги, между ними пульсирует невыносимый жар, единственное отчаянное желание – прекратить эту мучительную неопределённость, до конца заполниться им… Рука Шерлока опускается ещё ниже, сминая кожу, сковывая тело мучительной дрожью, запинается о пояс джинс. Ну же, давай, ниже, мать твою… Кажется, рычу это вслух, так как он резко отстраняется, выпускает меня из своих рук. Вовсе исчезает…
Я стремительно оборачиваюсь, успеваю поймать его паникующий взгляд. Похоже, мой голос разрушил то тонкое напряжение страсти, спугнул его… Ну уж нет, милый, я не позволю тебе передумать! Буквально набрасываюсь на него, прижимаясь, вцепляясь в ворот рубашки, не различая укусы и поцелуи… Резкий звон – он упирается в стол, больше отступать некуда. Не теряя зрительного контакта, немного отстраняюсь, дергаю ворот халата, окончательно распахивая его. Шерлок смотрит на меня настороженным, неуверенным взглядом. О, милый, ты сам решил поиграть. Теперь веду я.