I wish you would just be real with me
Шрифт:
– Ты будешь молча улыбаться, и не начнёшь вопить, что в полиции работают идиоты, а убийца Эшли Джеймс всё ещё на свободе.
– Но…
– И ради всего святого, не смотри на них как на клопов. Шерлок, ты вообще слышишь меня?
– Улыбаться и молчать, – Холмс покладисто растянул губы в улыбке, Ватсон недоверчиво смотрел на него, а затем, поняв что на большее рассчитывать не стоит, со вздохом открыл дверь в конференц-зал. – Конечно, если они не начнут задавать вопросы.
Последняя фраза брошена на ходу, детектив был уже внутри, вызвав бешеные щелчки затворов и вспышек. Джон мысленно застонал, входя вслед за другом.
– Неоценимую помощь
В телевизор полетела булка. Точнее, не в телевизор, а в бледное лицо с высокими скулами, колючими серыми глазами и вежливо-презрительной улыбкой. Смотрит на журналистов как на идиотов, надо же. Хотя, по сравнению с ним мы все идиоты… Не выдержав, кинула вторую булку, но картинка сменилась, и она попала в какого-то полицейского. Скривилась и пошла собирать переведённый на метательные снаряды ужин. Поесть нормально не даст, что за засранец!
Видимо, теперь я выплачивала кредит за ту энергию, которая била из меня на прошлой неделе. Сил не было ни на что. Я с трудом вставала с утра, заделывала хвост (даже ленясь расчёсываться), надевала удобные мешковатые джинсы, одну из маек (по принципу чистая – сойдёт), огромную уютную толстовку и шлёпала на работу. Там выполняла тот минимум телодвижений, который нужен, чтобы не быть с позором уволенной, и тащилась домой, по пути заходя в видеопрокат и магазинчик. Тренировки шли лесом. Джим куда-то пропал, и теперь я высказывала все свои душевные тревоги антистрессовой подушке в виде полосатого кота. Кот молча внимал, но сочувствия не проявлял. Бездушный.
Субботу я решила провести под лозунгом: Я толстый и ленивый хомяк! Соорудила из одеяла и подушек на кровати лежбище, натаскала туда запасов и с чувством выполненного долга включила диск с Бандерасом. Оба Отчаянных, Соблазн, Интервью с вампиром… Звук сообщения прервал истеричные крики «Тут грёбаная мёртвая шлюха!» консьержа из Четырёх комнат. Ктоооооо посмел нарушить мой покоооооой?..
22:31
«Извини что не отвечал, доделывал важную работу. И, кажется, доделал, поздравь меня!»
22:32
«поздравляю :/»
22:33
«Ладно, не обижайся! Я готов искупить свою вину. Как смотришь на ужин в баре? Я угощаю»
22:35
«свидание? :/ :/»
22:36
«Как тебе угодно, только без флирта и секса, как тебе бы ни хотелось)) Можешь подойти к Бартсу через час? Я как раз закончу»
Я немного поколебалась, но искушение выговориться и выслушать мнение Джима было слишком велико. Выползла из кровати, заделала пучок палочками для еды, влезла в джинсы и толстовку, накинула куртку и уже минут через десять вдыхала вечернюю лондонскую свежесть.
Времени много, я вполне успею дойти пешком. Небольшая прогулка – это как раз то, что мне нужно. Широкие проспекты ярко освещены и полны народа, несмотря на поздний час. Но мне лучше бы немного тишины… Сворачиваю на боковые безлюдные улочки, иду не спеша, сосредоточившись на своих мыслях. Почти дошла, вот уже и угол госпиталя. Сзади слышны торопливые шаги – как хорошо, что Убийцу С Числами поймали, иначе я бы до смерти перепугалась…
На затылок обрушивается резкий удар. Недоумённо оборачиваюсь, не понимая что происходит, ноги подкашиваются. Чёрный силуэт с обрезком трубы в руке. Он меня ударил? Мысли путаются, я пытаюсь закричать, но тело не слушается. Всё как в страшном сне – человек грубо толкает меня в грудь и я падаю на спину, ещё раз ударяясь затылком. Реальность плывёт перед глазами, пытаюсь подняться, но грязная жёсткая рука зажимает мне рот, пригвождая к асфальту. Расширенными от ужаса глазами
Мужчина что-то говорит, но я не понимаю, звуки доносятся как сквозь толщу воды. Чувствую, как что-то горячее течёт по затылку и шее, мочит волосы. Безумно страшно, я пытаюсь кричать «Не надо, пожалуйста, не надо!», но ничего не получается, рука не даёт даже дышать. Нож приближается, я ничего не могу сделать, чувствую холодное прикосновение металла ко лбу, затем резкая боль…
Чёрное пятно перед глазами исчезает, я захлёбываюсь холодным воздухом, не сразу понимаю, что руки, зажимающей рот, больше нет. Рядом никого нет. Слышны резкие крики, топот, всё затихает в отдалении. С трудом дотрагиваюсь ладонью до головы, рука дрожит и плохо слушается. Вздрагиваю от ощущения чего-то мокрого и липкого. Подношу ладонь к лицу – она вся в чём-то тёмном, маслянисто поблёскивающем… Кровь. Моя кровь. Как много крови. Беспомощно всхлипываю, пытаюсь перевернуться на бок. Я не хочу умирать! Это так… глупо, так глупо…
Слышу приближающиеся шаги. Боже, он возвращается, только не это… Снова надо мной нависает тёмный силуэт. Рука – на этот раз осторожная, прохладная, проскальзывает под затылок, с силой прижимает тёплую влажность, приподнимает меня с асфальта. Голос – обеспокоенный, смутно знакомый, настойчиво повторяет моё имя. Нет, я не хочу открывать глаза, это слишком сложно, я хочу спать. Чувствую, что прижимаюсь к чему-то тёплому, щеку колет грубая ткань. Снова этот голос, такой красивый, я хочу чтобы он не переставал звучать. И запах. Горько-сладкий, полный терпкой свежести. Голос и запах, больше мне ничего не надо. Спать… Но он настойчив, слегка потряхивает меня, заставляет открыть глаза. Трудно сфокусироваться. Синее – небо, светящееся и далёкое. Тёмное – беспорядок чёрных кудрей. Светлое – лицо, близко, внимательно вглядывающиеся в меня яркие глаза, идеально очерченные губы… Это красиво. Я улыбаюсь.
– Мери, ты слышишь меня?!
Звуки постепенно возвращаются, как будто кто-то прибавляет полосочку «громкость». Сонное оцепенение исчезает, я начинаю чётко ощущать колючую шерсть пальто, к которому прижата, резкую боль в затылке, противную липкость на шее и спине. Крепко держащие меня руки. Шерлок.
Смотрю на него осознанным взглядом, глаза в глаза. Несколько секунд тишины, почти интимной близости… Но затем ночь раскалывается воем сирен, и вскоре чьи-то чужие руки подхватывают меня, провожают в яркую машину скорой. Мне светят маленькими фонариками в глаза, задают элементарные вопросы, ощупывают ноги и руки, что-то делают с затылком – неприятные ощущения холода и касаний, но боли нет, наверное, анестезия. Затем голову сжимает венец бинта. Всё это время мой взгляд прикован к фигуре в тёмном пальто. Он не смотрит на меня, что-то объясняет главному полицейскому, говорит по телефону, осматривает пятна крови на асфальте. Не смотрит на меня…
– Мери! Ты в порядке?
Джон. Откуда он здесь?.. Я слабо улыбаюсь, смотрю, как он подходит к Шерлоку, что-то рассказывает, они, кажется, спорят. Ватсон настаивает, и Холмс подчиняется, раздраженно отходя к полицейским. Джон вновь подходит ко мне.
– Ничего страшного, тебе пришлось наложить всего пару швов. Как ты себя чувствуешь?
– Как после выпускного, – вяло отшучиваюсь я. Мужчина облегчённо усмехается.
– Да, в этом что-то есть. У тебя небольшое сотрясение, и, если ты не хочешь ехать в больницу, то можешь поехать к нам. Я за тобой присмотрю, тебе нельзя спать сегодня.