И я сказал себе: нет!
Шрифт:
Фисташковые глаза Кларка ни на секунду не отрывались от лица Карагези. Беспокойный взгляд дона Монореса обшаривал углы и стены лаборатории. Ученая беседа явно не интересовала его. Он ждал все нетерпеливее обещанного советского сюрприза. Ту же особую настороженность можно было уловить на лицах всех приглашенных. Орбелу тоже не терпелось поскорее увидеть результат многолетней, одетой в тайну, работы.отца.
А Карагези, казалось, намеренно мучил всех, наслаждаясь своей властью над их помыслами.
– ТигранМовсесович…- не выдержав, взмолился испанец.
– Вы испытываете наше терпение,- подхватил американец.
Остальные тотчас присоединились к ним.
– Хорошо-хорошо, будь по-вашему. Перейдем к непосредственной цели нашей встречи. Могу сказать вам только, что результаты нашего эксперимента значительно превзошли ожидаемые. Здесь, в ничем не примечательной с виду лаборатории, мы открыли новую эру научных достижений. Не боюсь показаться нескромным… Мой эксперимент можно было бы считать законченным, если бы не одно “но”…- Он сделал долгую паузу… глубоко вздохнул.- Это “но” тревожит меня и моих коллег. Вот почему мы так долго не раскрывали тайну. Скажу больше – эта тайна превратилась в непосильную ношу, которую я лично не могу больше нести один. И, заручившись согласием руководства, я пригласил вас, ведущих отраслевых ученых, чтобы держать с вами совет. Может быть, сообща мы сумеем найти выход.- Он обвел присутствующих одновременно и торжественным и скорбным взглядом.
Ученые озадаченно переглянулись: не вздумал ли Карагези подшутить над ними? А тот выдержал эффектную паузу, шагнул в сторону от окружавших его гостей и широким жестом указал в дальний конец помещения:
– Прошу вас!
Взгляды всех обратились к сладко спящей в уголке девушке. Орбел ничего не понимал.
– В… вы… вы хотите сказать?…- пробормотал нетерпеливый испанец.
– Да. Именно это я и хочу сказать,- улыбнулся Карагези, наслаждаясь всеобщим замешательством.
Ольга и Роман Борисович заняли позиции готовности между девушкой и присутствующими.
– Не-ет,- замотал тяжелой головой американец.- Это невозможно. Я, посвятивший всю жизнь генетике, заявляю: это на сегодняшний день невозможно.
– Мне удалось овладеть тайной процесса репликации на основе использования рибонуклеиновой кислоты,- заговорил Тернер, краснея от внутреннего напряжения.- Но дальше пойти не смог. Потому что дальше – тупик.
– Простите, дорогой коллега,- сдерживая возмущение, подступился австралиец Калчер,- но это подлог. Другого не дано. Другого быть не может.
– Потому что не может быть никогда?- усмехнулся Карагези. – Так мы продолжим демонстрацию или отменим ее, мирно прервав наше неначавшееся содружество?
Гости снова переглянулись. Советские ученые с красноречивым безмолвием сгрудились позади Карагези. Кларк беспомощно развел руками, выразив общее состояние недоверия, растерянности и… готовности продолжить необычную конференцию.
– Лилит…- тихо позвал Тигран Мовсесович. Девушка тотчас подняла голову, насторожилась, но продолжала сидеть в той же позе.- Ко мне, Лилит! Живо!- приказал Карагези, хлопнув себя по ноге.
– Отец! Как ты можешь так с.девушкой!- возмутился Орбел. Его реплика осталась без внимания.
К неописуемому изумлению гостей, девушка одним невероятно длинным, невероятно мощным и в то же время грациозным броском, при котором тело ее горизонтально распласталось в воздухе, перелетела через несколько сдвинутых лабораторных столов и оказалась у ног своего повелителя.
– Умница, Лилит. Молодец.- Карагези поощрительно погладил ее по голове.
Гости, и советские и зарубежные, были в шоке. Орбел не составлял исключения.
– Девушка-пантера,- пробормотал Кларк.
– Встать, Лилит! Ап!- Карагези щелкнул пальцами. Девушка неохотно поднялась на ноги. А он извиняющимся тоном пояснил коллегам:- Пока она слушается только команды, произнесенной четко и властно.
– Отец, сколько же ей лет?- Орбел не спускал глаз с совершенного в своем пропорциональном изяществе создания.
– По аналогии с человеческим возрастом примерно семнадцать. Но мы потратили на нее значительно меньше времени – неполных четыре года.
– Невероятно,- не скрывая зависти, пробормотал Монорес.
– Потрясающе,- вторил ему испанец.
– Какое удивительное создание,- прошептала фрау Виллер и, помня оказанное ей доверие, потянулась к девушке:Дитя…
– Осторожно!- крикнул Карагези. Но опоздал. Аккуратненькие, сахарные зубки Лилит впились в опрометчиво протянутую руку.- Не сметь!
Оля и Роман Борисович, стоявшие наизготове, бросились на Лилит, оттащили ее в сторону. Их агрессивность была излишней – после гневного окрика хозяина Лилит сразу сникла, чувствуя себя виноватой, и отнюдь не собиралaсь сопротивляться. Фрау Виллер круглыми от испуга глазами разглядывала на своей руке ровный бисерный овал и две проступившие капельки крови.
– Да оставьте вы ее в покое!- прикрикнул на сотрудников раздосадованный Карагези.- Принесите лучше йода.Ольга бросилась в соседнее помещение, а Карагези оправдывался перед пострадавшей.- Право, мне ужасно неловко. Я обязан был предупредить. Лилит не выносит чужих? Да она, собственно, никого и не видела. Ее можно понять, учитывая…
– Не верю!- вдруг злобно выкрикнула фрау Виллер.Не верю ни единому вашему слову! Ложь! Подлог! Фальсификация. Ваша девица – взятая напрокат актриса. А кусаться – премудрость небольшая.
– И к тому же – спортсменка,- подсказал австралиец.
– Ни один человек не способен на такой прыжок,- в раздумье покачал головой Кларк.- Без разгона, из сидячего положения.
Карагези жестом призвал собравшихся к тишине:
– Чтобы покончить с сомнениями, я сейчас кое-что продемонстрирую вам… Лилит… Лилит,- позвал он ласково. Девушка подняла на него выжидательно-преданный взгляд.- Покажи животик, Лилит. Ну! Быстренько! Покажи животик.
Девушка, явно обученная этой команде, подхватила полы платья и, грациозно извиваясь, потянула их наверх.