И жить еще надежде…

Городницкий Александр Моисеевич

Но хотелось бы предостеречь моих доверчивых современников от поспешной эйфории. С одной стороны, медицина, в течение столетий до последнего нейрона детально изучившая анатомию и физиологию человека, так и не приблизилась к познанию тайны человеческой жизни. С другой, в человеческой истории практически не было ни одного великого открытия, которое не могло бы быть обращено

во зло, и открытие генома человека — не исключение. Вспомним хотя бы чудовищные угрозы, которые сулят нам многочисленные романы, повести и фильмы в связи с непредсказуемыми возможностями генной инженерии. Может быть, действительно правы братья Стругацкие, предупредившие нас об опасности великих открытий в своем замечательном романс «За миллиард лет до конца света»? Способен ли человек подняться до Бога не только в возможностях познавать сокровенные тайны Вселенной и жизни, но и в высокой нравственности использовать это познание только во благо? Кто может ответить на это сегодня?

Перед нами два соседних века и два столь разных по своему существу великих открытия. Новый век только начинается, и никто пока не знает, что он принесет нашим детям и внукам. Открытие генома человека внушает надежду, что, не в пример минувшему веку, он пройдет под знаком объединения усилий всех народов во имя добра.

Летом 2000 года мне довелось побывать в университетском городе Беркли в Калифорнии, где когда-то велись первые ядерные исследования в США и Оппенгеймер трудился над атомной бомбой. На небольшой площади, рядом с первым синхрофазотроном, превращенным теперь в памятник, и музеем ядерных исследований, по которому водят школьников, на детской площадке, установлены причудливые сооружения из чугуна, напоминающие современные абстрактные скульптуры. Оказывается, это схемы строения ДНК живой природы. На скульптурах укреплены таблички с изображением растений, рыб, животных и людей, и написано, что все это состоит из ДНК. Многочисленные малыши с радостным хохотом и криком взбираются на эти сооружения и скатываются обратно, нисколько не подозревая, что когда они вырастут, эти схемы возможно и на самом деле станут такими же доступными

и понятными, какими кажутся им сейчас. Зато они уверены, что завтрашний день принесет им только счастье.

Очень хотелось бы поверить в это и нам, жителям России, где начало нового тысячелетия ознаменовалось трагическими событиями — неизлечимой войной в Чечне, гибелью атомной подводной лодки «Курск» в Баренцевом море и очередными разочарованиями в наивных надеждах на лучшее. Что ждет нашу страну, какие песни будет петь она завтра? Бог весть.

Я обошел все континенты света, А город мой все тот же с давних пор, Там девочка, склонясь у парапета, Рисует мост, решетку и собор. Звенят трамваи, чаек заглушая, Качает отражения вода. А я умру, и часть меня большая Не убежит от тлена никуда. Моих стихов недолговечен срок. Бессмертия мне не дали глаголы. Негромкий, незначительный мой голос Сотрут с кассет, предпочитая рок. Прошу другого у грядущих дней, Иная мне нужна Господня милость, Чтобы одна из песен сохранилась, Став общей, безымянной, не моей. Чтобы в лесной далекой стороне, У дымного костра или под крышей, Ее бы пели, голос мой не слыша И ничего не зная обо мне. Александр Городницкий, 1988 год.