И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск
Шрифт:
Вот ещё напасть…
— Спасибо, я не очень люблю слюни на обуви, особенно в последние годы. Это не согласуется с моими представлениями о гигиене. И потом, она не то чтобы совсем моя ученица. Скорее так, паучок.
— Возможно, однако, вы обучаете её своему пути. Как он называется, к слову?
…
— Путь туриста, — ответила я.
— Очень милое название. И всё же. Насколько мне известно, наследники семьи Кан… скажем так, с лёгкой руки своего дяди не получили базового магического образования. Не желала бы леди рассмотреть кандидатуры
— Ужас какой рассказываешь, — ухмыльнулась я. — На кой оно мне? Если я захочу себе кого-то, кто слова поперёк не говорит, я тряхну стариной и подниму парочку зомби… Говоря же о Шийни, следи за тоном. Её инициация была не из простых и безболезненных. Некоторая агрессивность после такого опыта более чем уместна, и я рада, что она это выплёскивает, а не копит. С теми, кто копит, потом намного сложнее работать. Говоря же о нежелании подчиняться авторитетам, то это в нашем деле опять же норма. Девочка отлично справляется. В разы лучше, чем я в своё время.
— Как леди пожелает, — кивнул мастер Мин.
— Вот и хорошо. Скажи лучше, что нам делать с малышом Бобом? Хочу слышать твоё экспертное мнение, потому что сама слегка теряюсь. Он ведь по сути не лучше своих жертв. Уничтожая их разум и поглощая энергию страданий, он так же точно уничтожил свой собственный. И повреждения не поверхностны, он весь… Я не вижу, как его можно вернуть хотя бы в минимально адекватное состояние.
— Наши оценки совпадают, — кивнул Мин. — Я не думаю, что его можно будет однажды спокойно выпустить в мир. По крайней мере так, чтобы он не начал через какое-то время строить очередной подвал, полный кошмаров… Что на самом деле жаль. Если бы только мы нашли его раньше…
— То, что могло быть, никогда не считается, — пожала плечами я. — В любом случае, кажется, единственная оставшаяся у нас опция — запереть парня в клетке, как дикое животное, на всю жизнь. Да, это не только его вина, что он стал таким. Но так оно обычно и бывает, в закромах большинства подобных психов прячется куча потрясающих историй о том, как жизнь их обидела. Другой вопрос что их жертвам от этого не легче.
— Несомненно, — кивнул Мин. — Скажите… Не могла ли леди рассмотреть возможность того, чтобы передать его ордену Тишины?
Я удивлённо приподняла бровь.
— Так хочется заполучить себе иномирного мага?
Он обезоруживающе улыбнулся.
— По правде? Скорее да, чем нет. У нас много вопросов к мастеру Кану, но, очевидно, он был гением, который одним из первых в истории нашего мира совершил межмировое путешествие, будучи человеком. Нам известны иные случаи, но те включают божественное вмешательство. Здесь… Позволить мальчику просто так сгнить было бы потерей для магической науки.
— Что же. При условии, что вы гарантируете человеческое обращение с ним…
— Это само собой разумеется, моя леди. На самом деле, в наших интересах восстановить его разум настолько, насколько будет возможно.
— …и при условии, что новая хозяйка Башни согласится отдать его, я не вижу проблемы.
— Очень хорошо, — кивнул мастер Мин. — Тогда я навещу её и спрошу.
Я кивнула и махнула рукой.
— Отлично. После, я думаю, вам стоит вернуться в свой орден: у нас, верите или нет, довольно много дел.
— Верю, — поклонился мастер Мин. — После того, как этот вопрос будет улажен, я постараюсь вернуться и помочь вам… с делами.
Я задумчиво посмотрела ему вслед, прикидывая, была это угроза или всё же нет.
Ладно, что уж там… Если уж я внезапно стала основателем пути туриста, полагаю, мне стоит вернуться к его первому правилу.
И не заморачиваться!
Отступление 2. О границе света и тени
По ночам в больнице обычно тихо.
Тех, вокруг кого может быть громко, увозили в другое крыло, чтобы не мешать ночными тревогами старожилам вроде нас. Иногда они возвращались, но чаще…
Все мы знали, чем для большинства из нас дело кончится. И наши родители. И врачи тоже.
Помню, это знание висело в воздухе, и до сих пор иногда это ощущение ко мне возвращается.
Иногда меня раздражает, что мой личный мир снов принимает именно это обличье. Снова и снова я возвращаюсь сюда, и ничего не могу с этим поделать. Понятно, что потом можно воспользоваться любой из дверей, чтобы перейти в другой сон или даже, совсем ненадолго, мир, но всё же…
Всё же меня злит неизбежность возвращения.
Как там говаривал лорд Баел? “Отличительная особенность персонального ада — неизбежность возвращения. Все дороги будут вести туда”, если я правильно помню цитату.
Знаю, что, как любое другое разумное существо, я сам строю свою тюрьму; знаю, что мне по должности положено научиться с ней справляться. И наставники из Вершин, и странствующий мастер Долон, и леди Ренита сошлись бы в одном: с теми силами и вопросами, в игру с которыми я вовлечён, у меня нет права на такого рода слабости. По идее, я уже не должен иметь никаких…
Но вот он я, пророк-фальшивка, мамкин мироспаситель. Самому смешно… Но проблема только в том, что, кроме меня, кандидатов на эту должность нет.
— Никакая ты не фальшивка, не придумывай, — услышал я высокий и ломкий голос, знакомый до последней ноты. — Если уж ты фальшивка, то я вообще не знаю, кто тогда настоящий.
Я повернулся к ней.
Знаю, что для неё в том мире уже прошло много лет, а может, даже тысячелетий — хотя едва ли этот опыт можно сравнить хоть с чем-то, понятным человеку. Возможно, это немного похоже на те годы, которые я провёл во сне, играясь в мастера Лина: опыт вроде и есть, но в то же время не совсем.