И.О. капитана
Шрифт:
— Слишком общо и для практики бесполезно.
— Ну, извини!
Президент примирительно улыбнулся.
— Не сердись, я иногда забываюсь.
Помолчали. Харпер, не спеша, добил салат, и теперь сонно клевал носом.
— Хотел бы я знать, какую машину надо изобрести, чтобы все люди стали честными и уважали друг друга.
Харпер не ответил. Когда-то он с юношеской горячностью ненавидел звериную природу человека, потом обнаружил ее в себе, потом боролся, чтобы ее обуздать… Типичная судьба типичного разумного. Сейчас он руководил заведением, одной из задач которого было заставить молодых оболтусов видеть мир таким, каков он есть, потому что иллюзиям не место в рубке звездолета. Можно ли было назвать это честностью? Харпер не знал.
— Своим занудством порчу
— Шутишь? Мясо, водка, поиск смысла жизни — все пучком!
И они вдвоем хохотали, как ненормальные, пугая киборгов своей неадекватностью.
Помимо охранников у этой встречи был еще один зритель, пожелавший остаться неизвестным. Подчиненные называли его "мистер Смит" и указания от шефа получали через длинную цепочку посредников, обеспечивающую ответственному лицу полное инкогнито. Тем не менее, все выполнялось точно и в срок, потому что иначе…
Мистер Смит без удовольствия изучал кадры, сделанные через объективы киборга паразитической программой-шпионом и пытался понять, можно ли использовать их в качестве компромата. Увы, аналитик склонялся к мысли, что вид двух пьяных мужиков в майках, жрущих обугленную плоть и запивающих ее вытяжкой из генномодивифированных растений, вызовет у электората скорее романтическую ностальгию, чем отвращение (это ведь так демократично — самому крутить шампур!). Более того, экспорт продукции компании "Биоматик-про" с Тассета возрастет на десять процентов (раз уж сам Президент не брезгует…), что позволит ей составить серьезную конкуренцию корпорации "Биотекник Ланд". А уж для попечительского совета Академии Тассета встреча ее директора с Президентом (пусть и в формате "без галстуков") — чистый праздник. Больше влияния, больше популярности, больше учеников (хотя, куда уж больше-то!).
Это немного не то, за что платила мистеру Смиту группа ОБЕСПОКОЕННЫХ граждан.
— Мне будет проще работать, если я буду точно знать, какого рода компромат вам нужен. Порочащие связи? Нецелевое расходование средств? Комичное поведение?
— Нет, нет и еще раз нет, — энергично потряс головой человек с внешностью мультяшного простофили. Курносый, тощий и подвижный, во всем выбирающий аляповато-яркое, он словно запрещал относиться к себе серьезно. Тем не менее, в определенных кругах его репутация политического киллера считалась почти легендарной. — Окно возможностей у старины Нила такое, что электорат может простить ему даже убийство с расчленением.
— Тогда зачем деньги тратить?
— Затем, что независимая команда сейчас работает над изменением ситуации. Непрямыми методами. И, когда чаша весов качнется, ваш удар должен быть молниеносен и неотвратим.
Мистер Смит мысленно поморщился: выходило, что судьба его премиальных целиком зависела от неизвестных факторов.
— Я вас понял, мистер Хим. Мы продолжим наблюдение.
Глава 7
Почтовый контракт привел нас к орбитальной станции с неоригинальным названием Глория-22. Так себе новодел. Это поселение наследовало не добротным военным сооружениям времен Освоения, не корпоративным приискам, которые хотя бы монтировали набившие в своем деле руку специалисты, а научной станции, построенной за государственные деньги частной подрядной организацией, выигравшей тендер. Со всеми вытекающими (я бы, например, здесь жить не стал). Глория-22 претендовала на роль пересадочного узла и базы для нескольких добывающих комплексов — еще ученые обнаружили в системе астероиды с очень высоким содержанием редкоземельных элементов. Хороший источник дохода, жалко только — недолговечный, соответственно, особых средств хозяева в предприятие не вкладывали. Шанс превратиться в стабильно развивающееся поселение у Глории-22 был… ну, как у Альфреда стать матерым внеземельщиком — руки, как у всех, но растут не оттуда.
В данный момент проблемы поселенцев меня интересовали слабо — я пытался понять, что не так, следуя неписанному правилу свободных капитанов "Прилетел — осмотрись, не уверен — не стыкуйся". Настораживало обилие свободных мест у стыковочного
— Хайбой! Эпидемия?
— Хуже, — видеоканал послушно показал злую физиономию пилота. — Экономический конфликт!
Ах ты, мертвый бог! Если окажется, что менеджер с Каванараси знал…
Казалось бы, какая разница, что не поделили между собой совершенно незнакомые мне люди. Но баллы репутации капитана и корабля рассчитывает суперкомпьютер конторы под многозначительным названием ЧК, который двести лет анализирует опыт конфликтов и катастроф по методу нечеткой логики. И, согласно этим расчетам, к спору двух хозяйствующих субъектов могут быть причастны третьи лица, с некоторым вероятностным коэффициентом, всегда отличным от нуля. Логично, верно? Повлиять на результат расчетов невозможно. Хорошо, если причиной проблем окажутся "непреодолимые обстоятельства", а если — мошенничество или подлог? Рейтинг виновного просядет процентов на тридцать и всех, кто окажется связан с ним по какому-то значимому параметру, одарит той же фишкой. У меня, как назло, почтовый контракт со станцией — финансовая зависимость чистой воды. В результате, если местная администрация проворачивает какую-то аферу, в моем безупречном личном деле появятся сотые или даже тысячные доли балла "сомнительной сделки". Цифры смешные, но важен сам факт появления соответствующей графы!
А если я "забуду" про почтовый контейнер, то огребу за невыполнение условий контракта. И улечу на аварийном корабле с наполовину осушенными регенераторами — присутствие пассажиров сильно загружает систему.
Ненавижу!!! Приспичило же им судиться именно сейчас!
Я вздохнул, уступая необходимости, и запросил разрешение на стыковку.
Не часто мне удается быть первым в очереди на обслуживание, да и в почтовый офис, как правило, приходится тащиться самому, а тут меня буквально у шлюза ждали. Вот только выглядел почтовик виноватым и на меня старался не смотреть (правильно понимал ситуацию). Убедившись, что контракт закрыт, я в лоб спросил его, какого фига тут происходит.
— Да ерунда! — нервно хихикнул клерк. — Аварийный корабль. Пришли с течью в генераторе, а платить за ремонт не хотят.
Исчерпывающее описание. Вечный вопрос: сколько должен стоить ремонт, если у тебя нет возможности выбрать подрядчика? Редко на какой станции работает одновременно две или три независимые бригады. Внеплановые работы всегда дороже и суд тут не поможет, если капитан решился на разбирательство, причина должна быть очень серьезной.
Дело — дрянь. Отношение к терпящим бедствие всегда оценивалось ЧК в приоритетном порядке. Нужно что-то делать, если я не хочу на всю жизнь остаться оплеванным.
Забавно, но первое желание, которое меня посетило в связи с этим — избавиться от пассажиров, хотя бы на время.
— Стоянка — двенадцать часов. Станция находится в федеральной собственности, так что, можете считать, что вы на Терре.
Никаких особых требований к прибывающим здесь не предъявляли и кредитки принимали охотно.
Пассажиры ушли развлекаться. Я на отрез отказался их сопровождать и засел в ближайшей к причальному отсеку забегаловке, завтракать овощами и думать. Омерзительное ощущение: ничего не сделал и оказался виноватым, у меня аллергия на такие ситуации. В жизни не поверю, что нельзя как-то вывернуться! Надеяться на удачу бессмысленно, оставалось ворошить в памяти известные мне случаи подобных разборок и их последствия для окружающих. Когда-то я очень серьезно подошел к этому вопросу, потому что правоприменительная практика во Внеземелье почти ничем не пересекается с законодательством Старых Миров. Да, возможность оспорить изменение рейтинга имелась, но случаи удачной апелляции можно пересчитать по пальцам одной руки — суперкомпьютер, как ни странно, зарекомендовал себя исключительно проницательной сволочью. Чтобы доказать ему свою непричастность к делу, нужно заново родиться.