И.О. капитана
Шрифт:
Она попыталась изобразить воплощенную невинность. Довольно убедительно, между прочим.
— Ой, да перестань! Я когда вас двоих увидел, сразу все просек. На вас хоть транспарант вешай: "Космофлот приветствует тебя!"
Она с бессильной злостью покачала головой.
— Это Альфред работает на Космофлот. Я — офицер Астроэкспедиционного корпуса.
От неожиданности, я чуть мимо лифта не промахнулся. Впервые встречаю офицера Астроэкспедиционного корпуса при исполнении.
— И что у тебя с ним?
— Задание.
— Нифига ж у вас теперь задания.
Она не выдержала и начала оправдываться.
— Это очень важное задание! Черед двенадцать дней мы должны быть на Торонге, от этого зависит множество жизней, будущее
Я вздохнул, мысленно прикидывая наличные ресурсы. В принципе, можно позволить себе прогуляться до Торонги за свой счет. Предложенная ими сумма была весьма немаленькой, но имела смысл только для легальных граждан, коих во Внеземелье — меньшинство, а для того, чтобы вывести средства из банка и остаться в прибыли, нужно было требовать втрое больше. Банки, они ведь, знаете ли, весьма надежные и прозрачные организации. Понять бы только, кому они такие нужны…
Но я уже знал, что повезу их. В тот момент, когда прозвучало это слово, Астроэкспедиционный корпус, я перестал себе принадлежать. В этом было так много… личного. Молодость, надежды, мечты. А что есть деньги? Деньги — прах!
— Ты патроны для регенераторов достать можешь? — праздно поинтересовался я. Она осторожно кивнула. — Будешь должна мне триста штук. Собирайте манатки и дуйте в третий док, я буду ждать вас у седьмого шлюза. Жду через час, не опаздывать!
Вот так. Прокачусь, а может, даже не в накладе останусь.
Во Внешних Мирах бытовала своя, квазинатуральная система расчетов. Ее единицей был стандартный патрон для регенератора, который позволялось заменять другими запчастями для самого распространенного драйзера Д6037-ВР в фиксированном соотношении, отражающем не себестоимость деталей, а срок их службы и применимость в конструкции. Это ведь логично — ценностью является то, что нельзя сделать самим. При этом не было необходимости таскать с собой стальные контейнеры, набитые запчастями, достаточно было депонировать их на складах надежных поставщиков или в проверенных ремонтных доках. Это была полноценная местная валюта, и, если федеральные власти знали о ней, то я не понимаю, каким местом они думали.
Ладно, мужик обещал — мужик делает.
Я закинул за спину сумку (надо было отдать ее даме, а не играть в джентльмена) и отправился в сторону, строго противоположенную причалам. Ясень пень, что одной атакой все не ограничится. Мальчики в мундирах сработали неожиданно быстро, и передо мной встал нетривиальный вопрос: где провести следующий час так, чтобы по возвращении не обнаружить шлюзовую камеру, набитую полицейскими в три слоя. Именно час, потому что дело тут не в пассажирах — нештатное завершение цикла зарядки накопителей сильно снижает их ресурс, а я никому не позволю калечить мой корабль. Выход виделся один: посадить корпорантов на хвост и таскать по станции с минимальным отрывом, заставив подтянуть все силы, а затем совершить стремительный рывок к причалам. План авантюрный и почти не реализуемый — на Инконе-орбитальном попросту нет места для игры в прятки. Не надо забывать также, что станция имеет модульную конструкцию: стоит какому-нибудь умнику дорваться до управления переборками, как меня запрут в первом же коридоре наглухо — подходи и бери.
Однако дело не безнадежно. Во-первых, корпоранты не смогут высадить на станцию все наличные силы — начнется бунт, стрелять им здесь тоже никто не позволит. Во-вторых, я могу рассчитывать на не совсем пассивную помощь службы безопасности станции — Шим знает, что на меня напали, а местным властям совсем ни к чему, чтобы в пределах их юрисдикции арестовали известного капитана. Значит, мне предстоит коллективный забег с группой захвата по коридорам сечением в шесть квадратных метров, что все-таки лучше, чем необходимость прорывать сплошной кордон.
Я мысленно раскрасил схему Инкона в цвета своего интереса: служебные проходы, не подлежащие блокированию
Начинаем операцию "Клоуны разбежались". На старт!
Первые признаки враждебного внимания появились только минут через двадцать — либо корпоранты были очень уверены в себе, либо просто тупо ждали меня рядом со шлюзом и то, что я не мчусь на "Стриж" задрав штаны, превратилось для них в неприятный сюрприз. Любое промедление — хорошо, но встретить врага мне следовало в определенной точке, а вы попробуйте стоять двадцать минут на одном месте и выглядеть естественно! Я сделал вид, что разговариваю по телефону. И плевать, что на Инконе любое общение завязано на терминалы и центральный компьютер, когда планетники видят человека, беседующего с прямоугольной коробкой, у них в сознании непременно возникает образ телефона. А вот местные косятся на меня с подозрением — не шизофреник ли? Здешние переговорные устройства — две клипсы с голосовым управлением.
Группы целеустремленных крепышей появились в разных концах коридора одновременно. Не киборги ли? Ненавижу таких, и пусть меня считают шовинистом. Я весело попрощался с упаковкой одноразовых фильтров (спаспакет на случай задымления), задумчиво покачался на пятках и непринужденно нырнул в торговую галерею — дань неистребимой любви человека толкаться локтями с себе подобными. Не важно, сколько разумных обитает в данном конкретном поселении, в таких местах всегда много народа, и никакие нормы пожарной безопасности не могут заставить торговцев держать свои товары на стеллажах — обязательно что-то окажется висящим в проходе. Я быстро ввинтился в толпу покупателей, чтобы вынырнуть из нее под характерной светящейся табличкой. Повторюсь: здесь негде прятаться, секция орбитальной станции — большой металлический бублик без всяких скрытых полостей, но в каждую его точку можно попасть минимум двумя путями. Например, мало кто знает, что за стеной любого туалета есть служебный коридор, по которому вывозят сменные контейнеры с ароматным содержимым — никто не станет устраивать в космосе полноценный канализационный коллектор. А дальше все просто — пройти метров двадцать, найти другую дверь и выйти из неприметного заведения прямо за спинами своих преследователей.
Один — ноль в мою пользу.
Бежать в сторону межсекционного шлюза не стал — там-то меня и скрутят. Вместо этого я дал корпорантам время осознать, что они меня потеряли, а потом позвонил с общественного терминала в офис одной фирмочки, с которой пару раз пересекался. Поздоровался, спросил насчет фрахта, пожаловался на потерянную клипсу и попросил узнать, долго ли еще ждать с заправкой "Стрижа". Оказалось — полчаса. Главным смыслом маневра было расположение офиса — в следующей по ходу моего движения секции. Конечно, этот блеф раскусят, но не сразу.
Еще одна достопримечательность Инкона-орбитального — общественный транспорт, правда, популярностью он не пользуется. Зачем? Когда все службы компонуются так, чтобы из секции в секцию народ не бегал. Тем не менее, верхние уровни насквозь пронизывает кольцевой рельс, по которому катаются составы по четыре вагона в каждом, используемые, в основном, для перевозки грузов. Официально рельсы и вагончики — часть системы гироскопов. На первый взгляд — безумный расход полезного объема, но на самом деле помещения на верхнем, коммерческом ярусе очень дешевые и используются едва ли на треть. Из соображений безопасности, естественно: пространство вдоль оси полого цилиндра станции отведено под то, чему не нужна сила тяжести и кислородная атмосфера — открытые доки, контейнерные склады, главный реактор и накопители. Кто позволит, чтобы такое количества хлама болталось у него над головой?