Идеал
Шрифт:
Толкая тяжёлые деревянные двери и вдыхая тёплый, немного прелый воздух, парень с надеждой думал лишь о том, что теперь не упустит свою жертву.
4) Имя твое — Зверь
Горе вам, на земле и на море, ибо дьявол с гневом
посылает зверя, ибо знает, что время его мало…
Дэвид Зельцер, «Омен. Знамение».
Каждый человек рано или поздно задумывается о своём месте в мире. Вместе с этим всегда
Он нередко об этом думал. Такие мысли часто возникали в его голове. Бог надарил его интеллектом, и помимо самого инструмента, наделил его умением с ним обращаться. И он делал это мастерски. Может, отчасти поэтому ему было настолько скучно, что подобные мысли приходили в его голову.
Он пытался вычленить себя в этом мире, пытался понять, нормален он или нет. Но ответов так и не находил. Жизнь человека не только быстротечна, она пластична, гибка и податлива. Как и само понятие нормы. То, что выглядело дикостью десять лет назад, внезапно сегодня становится вариантом нормы.
Он пытался найти ответ на этот вопрос с позиции логики. Но и тут его ждал тупик. Как бы парадоксально это ни звучало, но единого варианта человеческой логики нет. У каждого она своя. Даже у психически больного:, он имеет право видеть мир не таким, как всё.
Размышляя над этими философскими вопросами, он рано или поздно всегда приходил к самому сладкому моменту. Фантазиям. Он представлял себе её, воображал, какая она. Вспоминал. Рисовал в уме её портрет. Он чётко знал, какой же она должна быть.
Ангел.
Обычно он откидывался на спинку кресла и сводил перед собой ладони и закрывал глаза. Нервно выстукивал кончиками пальцев дёрганый ритм, будто наматывал тугую мысль на основу.
Белокурые волосы. Натуральная блондинка. И цвет такой живой, чтобы пахло живой пшеницей. И мягкость, чтобы коснуться лицом этих локонов и ощутить давно забытое материнское тепло. Они должны быть длинными, чтобы проводя рукой, можно было наслаждаться их гладкостью и красотой. Наслаждаться бесконечно. Брать в руки щётку с натуральным ворсом и расчёсывать их, приглаживать волосок к волоску. Делать их идеальными. Ведь у неё они были именно такими. Идеальными. Совершенными.
Глаза.
Стоило только смежить веки, как тут же он видел их. Большие, голубые. Будто небо раскололось на мелкие части и одарило её таким неземным взглядом. Эта голубизна была чистой и глубокой, подобно горным озёрам. Они несли свежесть и покой. Они подавляли все его страхи, они очищали его от грехов, они награждали безмятежностью. Только смотря в её глаза, такие чистые и искренние он забывал обо всём и чувствовал себя живой. Он готов был смотреть в них вечность. Они были идеальны.
Губы.
Почему-то её улыбка пахла поздней весной, дождями и… молодыми яблоками. Может, потому, что губы были такими же нежными, сладкими. Их цвет напоминал румяный бок спелого плода. Каждый
Он видел его!
Чувствовал!
Наслаждался…
Как же он хотел вновь почувствовать прикосновение её рук к своему лбу. Чтобы она подарила ему прохладный поцелуй, полный надежды. Вдохнула в него силы жить и бороться.
Недостижимый и давно ушедший в небытие образ любимой женщины.
Его идеал.
Он открыл глаза и посмотрел на часы. Время неумолимо шло вперёд, отмеряя ему новые минуты страдания, жизни без неё.
Но он не сдавался. Он искал. Он вглядывался в каждое женское лицо, ища там знакомые черты. И очень жалел, что человеческое тело такое грубое и неподатливое. Почему нельзя слепить то, что жаждешь? Он видел дорогие сердцу приметы, очертания, но все они были частью дешёвых, грязных ликов. Он не мог отделить те идеальные части и собрать их воедино. Как бы ни желал этого, как бы ни хотел.
Оставалось только искать.
Иногда ему казалось, что все его старания тщетны. Невозможно снова повстречаться с ангелом. Как только он начинал сдаваться, желать смерти, как она посылала ему их.
Это были копии. Не такие идеальные. У них были свои недостатки, но они были устранимы. Словно подбадривая его, ангел раскладывала перед ним заготовки, готовые к обработке умелыми руками мастера.
И он принимался за работу. Рьяно. Живо. Со страстью и той сердечной пылкостью, на которую был способен безумно влюблённый мужчина.
Он наслаждался мгновениями близкими к экстазу, когда ему казалось, что его ангел вновь спустился с небес. Она вновь улыбается ему. Она снова рядом с ним.
Однако заготовка так и оставалась заготовкой. Как бы ни старался, не пытался всё исправить, брак и недоделки вылезали на поверхность, уродуя труд всей его жизни. Словно разъедающая плесень, которую никак не побороть. Она засевала спорами весь материал, приводя его в негодность.
Тогда горькое осознание не идеальности очередной заготовки рушило весь его хрупкий мир. Гнев зарождался в сердце и убивал всё самое светлое, что в нём было.
Как сейчас.
Минутная стрелка с еле слышным щелчком встала на законное место, показав точное время и оборвав чью-то жизнь.
Он раздражённо поправил волосы и встал с кресла. Подошёл к столу и взял пистолет. Начищенный металл показал ему знакомый взгляд зверя. Того, кого он ненавидел больше всего в жизни.
Зверь требовал расплаты! Требовал справедливого возмездия от этой жизни. Требовал мести за порушенный, поруганный идеал. За то, что у него отняли его ангела. Требовал крови.