Идеалиус
Шрифт:
– И кто это?
– Люди, пострадавшие от названных мною негативных факторов. Те, чья жизнь вот-вот оборвется. Им нечего уже забирать с собой. Но они хотят спасти других от своей участи.
– Вы полагаете, что ваши условия выполнимы?
– Нет. И мы будем стоять здесь до конца.
Незнакомец отошел от журналистки, не поясняя, почему не желает более отвечать на её вопросы. Либо он дал больше ответов, чем от него ожидали.
Глава 29
– Некогда чай пить. По машинам.
Начальник
Офицеры, задействованные на вызовах бытового характера, вынужденно отправились на площадь к мэрии. Штатных полицейских катастрофически не хватало.
– Егор, ты там, если что не церемонься, но давай наперед оценку последствиям для департамента.
Напутствие начальника не выглядело бы подозрительным, если бы, не растерянный вид.
Кивнув головой, Егор вынырнул следом за своим полным напарником, уже резво бегущим к машине. И это также настораживало. За ленивым толстяком не водилось привычки спешить.
Добраться до площади на машине при положенной скорости, возможным было за двадцать минут. Не сегодня. По главной дороге тянулась вереница машин. Рассматривая второстепенную дорогу, Егор убедился, что и на ней ситуация не отличалась кардинальным образом.
– Что это происходит?
– Ты что не в курсе? Новости смотришь? – Виктор дал волю возмущению.
– Серьезно, я не смотрю новостей, мне хватает того, что здесь вижу. Я что отдохнуть от реальности не могу?
– Не кипятись, Егор. В двух словах, что творится: бунты по всем городам. И кажется не только в нашей стране.
– Да? А чего?
– Ты мне казался более догадливым, – Виктор цокнул языком, воздерживаясь от крепких словечек.
– Да, ладно тебе, если знаешь обстановку, говори и не ерничай.
– Бедность достала. Ты, наверное, не в курсе, сколько у нас нищих и безработных. Половина населения. Из другой половины только четверть зажиточных. Остальные балансируют посредине. Если детальнее, то общество волнуется за будущее. Значительная часть подростков нигде не учится. Их сразу привлекают к черновым работам. В больницу обратиться обычный гражданин не имеет возможности. Как ты думаешь, достаточно ли этих поводов для бунта? – Виктор не злился на напарника, но имел к нему невысказанные претензии: Егор происходил из семьи, лишенной нужды и не озадачивался тем, как жило население.
– Ты прав, я не вдавался в такие подробности. Я знал, что живется людям тяжело.
– Егор, мне-то не ври, сдалось оно тебе. Единственное, что тебя не оставляет равнодушным, это кажется только насилие. Вот кого ты люто ненавидишь, так это агрессоров в сторону невинных. А политический вектор на уничтожение нищих тебе не просто неизвестен, а близок. Ты же сам бедняков не терпишь.
– А ты терпишь?
– Так я один из них.
– Разве? Когда же тебе урезали денежное содержание на службе? – Егор искренне недоумевал, почему напарник причисляет себя к малоимущим при довольно солидном доходе.
– До службы в полиции я рос и жил в гетто, – Виктор уловил момент и втиснулся между машинами нерасторопных водителей. Он спешил прибыть на площадь, чтобы защищать бунтующих от полицейского произвола.
– Я не знал.
– Ты многого не знаешь. Тебя жизнь баловала.
Глава 30
Заглушая в себе внутренний голос, убеждавший мчать прочь, она устроилась на стуле возле роскошного письменного стола человека, вызывавшего в ней диссонанс ощущений. Внешний лоск контрастировал с цинизмом, омрачавшим выражение лица своего обладателя.
– Кем вы работали до сих пор? – тон его голоса сочетался с пренебрежительной мимикой.
– Сложно назвать работой мое прежнее занятие, – важность понравиться потенциальному работодателю перестала быть таковой для Иды.
– Вы умеете интриговать, – Вальдемар рассмеялся, отмечая про себя наличие еще одного ценного качества в соискательнице.
– Возможно.
– Так вы мне скажите, чем занимались?
– Я была балериной.
Звук аплодисментов удивил Иду. Она не привыкла к общению с чрезмерно неординарными личностями.
– Вы начинаете меня покорять, – он не преувеличивал ощущений, которые возникали у него по мере развития знакомства с утонченной девушкой.
– Странно.
– Что именно?
– Что я смогла удивить человека, подвергнувшегося искушениям этого мира.
– Да, вы не пресная собеседница. Я беру вас на работу.
– Удивлена, – Ида не понимала, радоваться услышанному или печалиться, ведь работать с человеком, вызывавшим неприятие не представлялось оптимальным вариантом. Альтернативных не имелось.
– Все впереди. А пока вам следует изучить должностные обязанности, которые я подготовил, и начать работать со следующего месяца. Я не люблю обрывочные даты.
На стол перед бывшей балериной легла папка с документами. Вальдемар поднялся из-за стола и подошел к окну. Растерянность продолжала владеть Идой.
– Идите, идите, – интонация Вальдемара приобрела неожиданные нотки безучастности, словно он утратил интерес к происходящему.
Не без облегчения она поднялась со стула и поспешила к выходу. Сжимая в руке папку, она рассчитывала найти в той подсказки, как вести себя с уже ставшим её работодателем.
Глава 31
– Не мусорить. Соблюдать тишину. Здесь вам нет нянек. Закончилось детство.
Строгий женский голос отчеканивал каждое слово. Обладательница неприятной интонации имела холодную внешность. Она не скрывала своего возраста, отметку которого перешагнула лет так в пятьдесят пять. Выкрашенные в серебристый цвет волосы сочетались с бледной кожей, с терявшейся на ней сеткой мелких морщин. Из бледного ансамбля её образа выбивался лишь синий цвет костюма. Впрочем, он сочетался с её характером. Он был таким же холодным.