Идеальная совокупность. Том 2
Шрифт:
– Клено-овый лист! Клено-овый лист! – заблажил, обдавая термоядерным алкогольным выхлопом. – Ты мне среди зимы присни-ись!
Ира взвизгнула, отпрянула.
Дядька в нарядном галстуке навис над ней:
– Куда же вы, сударыня?!
Сырова выбросила вперёд руку с баллончиком. Прыснула мутной струей. Получилось не метко, вскользь пришлось по уху, кажется.
Отвергнутый кавалер взревел, как марал. Позабыв хорошие манеры, всплеснул ручищей. Пьян был в лоскуты, но попал, кулачина шаркнул женщине по щеке, костяшками ей досталось по носу. Сырова заверещала.
По закону
Зато не мешкал Ермаков. Нёсся через дорогу Васька, на пятой передаче летел, только ножки короткие мельтешили. На визг тормозов едва успевшего остановиться «жигуля» – ноль внимания. Тем паче – на матерную тираду, которую выдал перепугавшийся водитель.
С треском опер проломился через заросли акации. Выставив вперёд плечо, протаранил здоровяка. Наземь рухнули на пару.
– Нос сломал! Мамочки… Сломал! – причитала Сырова, шаря в сумочке в поисках платка.
Поверженный дядька не сдавался. Используя превосходство в габаритах, вывернулся, и вот он уже лежит на Ваське, рычит по-собачьи, душит за шею.
Феликс подоспел крайне вовремя. Без прелюдий – с ноги чужому в бочину. Херак! От удара по почкам алкогольный наркоз не спасает, проверено.
Бегемот в двубортном пиджаке обмяк. Ермаков, натужившись, кувырнул его на сторону.
Опера навалились на злодея вдвоём. Ломали, выкручивали руки, щёлкали браслетами. Неугомонный мужик продолжал барахтаться, не сдавался падла.
Пришлось Феликсу ещё один финт исполнить. Классический расслабляющий удар по «шарам». Дядек отчаянно вскрикнул, зажал мотню лапами и размяк окончательно, потёк киселем по асфальту.
Ловя момент, оперативники завернули ему ласты за спину. Щелчок наручников возвестил о чистой победе.
Покряхтывая, Кобылянский вернулся в вертикальное положение. Машинально проверил, на месте ли ствол, застёжка кобуры имела дурную привычку расстёгиваться в такого рода потасовках. Заправил в брюки выехавший подол рубахи в стиле «милитари».
Прихромал к ноющей Сыровой.
– Дай заценю! – отнял от лица растопыренную ладошку.
– Где? Где вы ходите? Га-ады… – тоненько скулила Ира.
Феликс бережно пропальпировал распухший нос.
– Не сломан, – майор знал, что говорил, два года срочной службы фельдшером в медсанбате – хорошая школа.
– Вызывай ПМГ, Васисуалий, – к старшему оперу вернулась обычная уверенность. – Я вас таких гарных в салон к себе не пущу. Эх, ребятушки, вот уволюсь скоро, что вы будете делать без дяди Фели?
Насчёт увольнения Кобылянский не хлестался. Он пребывал в постоянном поиске. Не выгорело с госком-дурью [33] , теперь он вострил лыжи за льготной выслугой во ФСИН. В кадрах ему предложили должность начальника отряда, но мантулить отрядником Феликс не пожелал. Он претендовал на работу по профилю. Вакансий в оперчасти шестой колонии не было, но все ждали, что в конце года наконец свалит на пенсион динозавр пенитенциарной системы Иван Иванович Кафтанов. Тогда случатся подвижки.
33
Госкомдурь – Государственный комитет по противодействию незаконному обороту наркотических средств (жарг.)
21 сентября 2007 года Пятница
Роль «подсадной утки» в другой группе была предложена кинологу Темрюковой.
– Я за любой кипеж, кроме голодовки! – рассыпала хрипловатый смешок Яна. – Вдруг словлю маньячеллу. А то чё-то давно у меня секса не было.
Имидж своей в доску, приправленный налётом цинизма, выполнял защитную функцию. Годы службы в мужском коллективе закалили характер девушки до крепости ферросплава.
При этом прапорщик милиции Темрюкова – бард, она пишет лирические песни, с которыми выступает на самых разных площадках. Ни один эмвэдэшный смотр-конкурс «Щит и лира» без неё не обходится. На сцене голос Яны звучит совершенно по-другому – высокий и звонкий, он чист, как фамильный хрусталь. Творческая жилка даёт возможность подхалтурить без криминала – от приглашений на корпоративы нет отбоя.
– Прикид продумай, – посоветовал по дружбе Комаров, ему предстояло страховать.
Янка озадаченно поскоблила стриженую макушку.
– А ведь реально проблема, Паш.
Стиль гражданской одежды у Темрюковой пацанский. Она забыла, когда ходила в юбке. Не помнила, есть ли вообще в её гардеробе такой нефункциональный предмет.
– Ладно, завернём в одно местечко, там прибарахлюсь.
Темрюкова плотно сотрудничала с самодеятельным театром при ДК «Победа».
Комарову велено поработать на Эстакаде. Поводить жалом в районе гаражного массива и Кукушкиного пруда.
Восьмого марта серийщик напал там на женщину, возвращавшуюся с лыжной прогулки. Ничего святого у отморозка! Испоганил гендерный праздник.
По уму Темрюкову не линейники [34] должны опекать, а зональные опера с «Южной левой». Эстакада – их «земля». Но у них случился кризис кадров. Просидевший ночь в засаде Сердюк отдыхал. К нему нет вопросов, заслужил. Малов – на сутках, тоже причина уважительная. А где их человек-гора? Где Ефим Загадкин? Снова по синьке забил болт на службу?
34
Линейник – сотрудник уголовного розыска, специализирующийся на раскрытии определённой категории преступлений, как правило, наиболее квалифицированных (сленг).
Крайний срок нарушителю дисциплины Борзов установил до понедельника.
– Не появится, выгоню на улицу, как ссаного кота! Достал! В мае бухал по-чёрному и опять!
– Ну, выгоним. А кто работать будет, Саныч? – задал риторический вопрос Калёнов, стоически борясь с зевотой, бессонная ночь сказывалась.
Майор в обязательном порядке впрягался за близких, не очень умный, но очень сильный и не менее безбашенный Ефим Загадкин был одним из них.
В напарники Комарову назначен Дима Ломидзе, спец по борьбе с кражами автотранспорта.