Идеальная совокупность. Том 2
Шрифт:
Ливанов хихикнул, Рязанцев оценил юмор сдержанным кивком.
– Андрей Владимирович, вы поезжайте на рынок. Попробуйте установить Илью. Если он не миф, то расклад изменится.
– Разрешите заявительницу взять. Пусть она его покажет, – Рязанцев мыслил прагматически.
– Ты ее увезёшь, а кого я опрашивать буду?! – озаботился Ливанов.
– Сказочницу надо свозить на рынок, – Кораблёв поддержал оперативника. – А ты, Владислав, пока мужа опроси. Андрей Владимирович, только не давайте Шнурковой контактировать с этим Ильей.
– Вас понял.
Соображения,
24–25 сентября 2007 года Понедельник-вторник
Перед входом в монументальное здание крытого рынка, за который на рубеже веков разразилась настоящая гангстерская война, в три шеренги выстроились ларьки. По периметру они обнесены высоким кирпичным забором. Однотипные «кибитки», сваренные из листового металла, на ночь задраивались ставнями и запирались на увесистые амбарные замки. В результате торговая точка превращалась в надёжный склад. Очень удобно, не надо ежедневно возить товар туда-обратно.
Улочки меж рядами тесные, поперёк их с крыши на крышу перекинуты навесы из полиэтилена, оберегающие товар от дождя. Распахнутые ставни использовались, как витрины, на них гроздьями развешены шмотки, ярусами расставлена обувка. Китайский ассортимент рассчитан на отечественного покупателя со скромным достатком.
Нерусский Илья обитал на своем прежнем месте – в соседях с ларьками «1000 мелочей» и «Видео-аудио». Соседство беспокойное, музыкальное, зато обе точки бойкие, народная тропа к ним не зарастает. Попутно кое-кто из розничных покупателей уделяет внимание и «сокровищам» Ильи.
Рязанцев загородил спутницу широкой спиной.
– Вон он, в шапочке, – пискнула Шнуркова, её колбасило.
– Вижу. Не бойся, ничего он тебе не сделает. Иди в машину, поедешь обратно.
С водителем у Андрея уговор – отвезти женщину на Советскую и вернуться обратно. Палыч для порядка, конечно, побурчал: «Бензина на донышке, помпа течёт» – но из уважения к новоиспеченному товарищу майору взял под козырёк. Знал – без нужды гонять служебный транспорт тот не будет.
Убедившись, что Шнуркова села в преклонных лет белую «ниву», Рязанцев по шаткой досочке форсировал глубоководную лужу, преграждавшую путь к ларькам.
Воздух пропитан сыростью, порывами налетал ветер. Зябко. Погода не благоволила променаду, оттого и малолюдно.
Раньше, помнится, понедельник на рынке был выходным. Сейчас частник трудится семь дней в неделю, мировой финансовый кризис не даёт расслабляться.
Красавец восточных кровей Илья очаровывал потенциальную покупательницу – возрастную грузную рыжуху.
На его прилавке по мудрёной системе разложена бюджетная ювелирка – кольца, перстеньки с цветными камушками, серьги, цепочки, браслеты, кулончики, в том числе в виде знаков зодиака. От изобилия «цыганского золота» глаза разбегались.
Рандоль, сплав меди с бериллием, с виду истый драгметалл. Не зря из неё стоматологи зубные коронки мастерят.
Илья молод, высок и статен, как кипарис, у него графически тонкие черты лица. Переносица высокая, а миндалевидные глаза посажены глубоко, оттого взгляд наполнен проникновенной выразительностью. Чёрная, серебром расшитая тюбетейка закинута на самый затылок. На густой смоляной шевелюре она держится чудом.
– Классическая модель, плетение Бисмарк. Всегда актуальное, – по-русски Илья говорил не только без малейшего акцента, но и с филологической безупречностью. – Не темнеет от пота. Прекрасно чистится. Протирать надлежит тряпочкой со спиртом.
Толстуха сопела, кивала, охотно соглашалась. На блестящую цацку «сорока» запала радикально.
– Смотрите, мадам, как прочно спаяна застёжка.
Рязанцев тормознул у «Видео-аудио», где взял с прилавка первый попавшийся диск. Помешаешь бизнесу, настроишь человека против себя. Пока рыжекудрая расплачивалась за цепочку, убойщик делал вид, будто изучает содержание нового альбома Стаса Михайлова, сиропное творчество которого терпеть не мог.
Илья узнал его сразу.
– Здравствуйте, – склонил голову в почтительном полупоклоне.
Руки не протянул, памятуя о своей второсортности, о том, что для большинства местных он – «чурка», «хач», «урюк».
Держался, тем не менее, уверенно, как и полагается мигранту, у которого с видом на жительство полный ажур.
В прошлом году Илью привлекали в качестве переводчика по делу об убийстве. Его земляк Муминов, конченный отморозок, на почве корысти задушил русскую девушку. Илья помогал органам безвозмездно в расчёте на содействие в трудоустройстве по специальности. Следствие вёл Кирилл Февралёв. Важняк был в восторге от грамотного, дисциплинированного и безотказного переводчика. Многостраничную обвиниловку тот перевел на таджикский в рекордный срок. А почерк у него какой – буковка к буковке!
– Привет, Илья, ты опять занадобился.
– Снова мои земляки что-то натворили? Ай-ай, – торговец сокрушённо всплеснул руками.
Жест был из тех, что невозможно скопировать.
– Есть маленько.
– Рад помочь. Когда прийти? И куда?
– Илья, надо сейчас съездить.
– Сейчас? – продавец напрягся, зная, что спешка представителей власти для граждан чревата проблемами. – Но у меня торговля.
– Илья, надо! – интонация сыщика отказа не допускала. – Собирай золото-бриллианты, да скатаемся по-бырому.
– Я маме позвоню, попрошу меня подменить. Разрешите? Мама быстро придёт. Мы живём в соседнем доме. Вот в этом.
– Давай, только пошустрее.
Рязанцев остался возле киоска. Страховка не бывает лишней, даже когда имеешь дело с людьми, на вид абсолютно плюшевыми.
Трансфер в УВД прошёл гладко. Не считать же происшествием то, что «ласточка» Палыча заглохла на светофоре, в связи с чем удостоилась гневного бибиканья транспорта, двигавшегося позади неё.
– Со мной, – походя бросил Рязанцев милиционеру на КПП.