Идеальное погружение
Шрифт:
— Ничего, здесь условия получше, — хмыкаю я и делаю маленький глоток алкоголя. — Вода теплая, видимость отличная.
— И надежный инструктор в лице холостого командира «Фрегата», — посмеивается Жора.
Марина с интересом смотрит в мою сторону. А я мысленно благодарю товарища за лестную деталь характеристики. В моей охоте на симпатичную «дичь» она пригодится.
Поздний вечер. Час назад небо окончательно утратило фиолетовый оттенок и зажгло крупные яркие звезды. Михаила сменил за штурвалом Игорь Фурцев, затем капитаном судна на четыре часа стал Георгий. Ну, а с наступлением темноты
Девушек мы определили в носовую каюту — она просторная, имеет большую двуспальную кровать и отдельный санузел. Мы с Георгием выбрали кормовую капитанскую каюту. Жук с Фурцевым разместились в двухместной гостевой, где пара нешироких спальных мест расположена в два яруса.
С нижней жилой палубы из небольшой кают-компании доносятся голоса, смех, негромкая музыка. Парни прихватили вниз очередную бутылочку вискаря, лед и фрукты…
Со стороны может показаться, что пловцы из «Фрегата» бухают как добрые дяди. На самом деле это не так. Свою норму каждый из них прекрасно знает: чрезмерно увлеченных алкоголем во «Фрегате» не было, нет и никогда не будет. Тяжелая, сопряженная с постоянным риском работа боевого пловца требует отличного здоровья, столь же отличного психофизического состояния и здравого рассудка. Совмещать все это с большими дозами спиртного попросту невозможно.
Троица коллег развлекает Ингу. Марина поднялась ко мне в салон и сидит рядом, задумчиво созерцая безрадостную картину непроглядной южной ночи. В салоне тоже темно. И только цветной монитор, дисплей автопилота и дюжина вспомогательных приборов подсвечивают контуры ее красивого лица.
Мы уже вдоволь наговорились, а потому молчим, наслаждаясь относительной прохладой и спокойным морем, по которому «Миллениум» идет почти без качки — словно утюг по новой гладильной доске.
Молчим и думаем каждый о своем. Мне вспоминается Манила, от которой катер уносит нас все дальше и дальше на юго-восток. Вспоминается встревоженный голос Джиан, позвонившей вчера на рассвете, когда я ехал в такси в сторону причала.
— Женя, пожалуйста, пока не появляйся в нашем районе, — попросила она тихим печальным голосом. — Я очень хочу тебя увидеть, но…
Я сразу догадался о причинах, побудивших ее позвонить и обратиться ко мне с этой просьбой. Но на всякий случай спросил:
— Что «но»?
— Ночью к нам приходила полиция. Офицер спрашивал о тебе. Хорошо, что я вовремя удалила из журнала и списка контактов твой номер.
Я вздохнул:
— Что хотел офицер?
— Он интересовался твоим именем и спрашивал, где ты проживаешь. Я назвала другое имя, а адреса не знаю, так что обманывать не пришлось.
— Спасибо, Джи.
— Мы можем встречаться ближе к центру — там всегда много народу.
— Пока не получится, — вздохнув, признался я. — Мне придется на некоторое время покинуть столицу. Появились срочные дела.
Помолчав, она печально спросила:
— Ты вернешься?
— Обязательно.
— Пожалуйста, не уезжай насовсем.
— Не уеду. Мы еще увидимся. Даю слово…
Воспоминания о девушке внезапно наводят на одно странное открытие. «Катандуанес! — припоминаю название острова, прозвучавшее в ночном разговоре с Горчаковым. Этот же клочок суши был обозначен и на подаренной им карте в качестве конечной цели нашего путешествия. «Как же я мог забыть?! Ведь именно с этого острова лет пятнадцать назад переехала в Манилу семья Джиан. И именно о нем рассказывал за ужином ее отец Ампаро!..»
По сути, данное открытие не несло смысловой нагрузки и не представляло какой-либо ценности для организованной шефом поисковой операции. Так…обычное совпадение, которое лишний раз заставляет изумиться невероятному переплетению человеческих судеб. Когда-то на далеком острове родилась девочка по имени Джиан; позже там поселился одаренный профессор из России, пытавшийся спасти мир от смертельно опасного штамма. Несколько дней назад я познакомился с Джиан, а через несколько часов буду рядом с тем местом, где закончил свою жизнь профессор.
Вот такая удивительная цепочка событий…
Глава пятая
Филиппины; бухта близ города Вирак.
Настоящее время
Современный навигатор вывел «Миллениум» в назначенную точку под утро следующего дня. Отстояв на штурвале время своей вахты, я спал в кормовой каюте. Пробудиться ото сна заставила непривычная тишина: двигатели внезапно умолкли, послышался короткий всплеск от сброшенного якоря.
Осторожно поднявшись с постели, чтобы не разбудить Георгия, поднимаюсь наверх. Игорь Фурцев возвращается с бака.
— Прибыли, командир. Стоим на якоре, — бодро докладывает он. — За время перехода происшествий не случилось.
— Молодцом. Можешь отдыхать.
Выхожу на кокпит. Щурясь от яркого солнца, недавно поднявшегося над восточным горизонтом, осматриваю округу.
Наш катер покачивается на волнах в центре живописной бухты шириной миль шесть. По берегу центральной части бухты тянется населенный пункт — поселок или городишко. Чуть выше береговой линии и левее расположена взлетно-посадочная полоса аэропорта. На самом деле ее не видно, но я заметил только что взлетевший легкомоторный самолет. Помимо самолета замечаю в небе мириады мечущихся больших стрекоз и охотящихся за ними юрких черных ласточек.
Вернувшись в салон, включаю кофеварку и, пока готовится завтрак, склоняюсь над картой для уточнения места первого погружения. По словам Горчакова, «Белозерск» ожидал пловцов с профессором Иванцовым, затаившись на дне в шести милях к юго-востоку от городка Вирак. Приложив к карте линейку, отсчитываю расстояние, запоминаю точку. Переношу взгляд на экран навигатора… Сравниваю точку на карте с фактическим местом положения «Миллениума» по навигатору. Выходит, что мы находимся западнее на пару кабельтовых. Это нормально. Для начала разбужу своих орлов, потом позавтракаем, определим план работы на день и приготовим к погружению первую пару. А в последний момент подкорректируем место стоянки.
Полученное нами задание непростое, но, по крайней мере, безопасное — в здешних водах мы вряд ли повстречаем противодействие со стороны вероятного противника, а потому можно обойтись без оружия. На серьезные операции, где возможен непосредственный контакт с боевыми пловцами чужих флотов и разведок, мы прихватываем «адээсы» — автоматы специальные двухсредные в конфигурации для проведения подводных операций. АДС — мощная и надежная штука: под водой на небольших глубинах поражает цели на дистанции до двадцати пяти метров, на суше по кучности и мощности боя ничем не уступает армейским «калашам».