Идеальное преступление
Шрифт:
— Ничего не болит?
Светлана помедлила с ответом, будто прислушиваясь к собственным ощущениям, помотала головой:
— Нет. По-моему.
Трясущимися пальцами Андрей включил аварийные сигналы, отстегнул замок ремня безопасности и выбрался из машины.
Молодой атлет уже шел к «Жигулям». Крепыш стоял возле иномарки и отстраненно наблюдал за происходящим.
— Ты что делаешь… — начал было Андрей и тут же подавился словами, получив удар в лицо.
Его откинуло к машине, и, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за дверцу.
— Слышь ты, козлиная рожа, — негромко и мрачно
Андрей, утирая рукавом разбитое лицо, оглянулся. Дорога пуста. Свидетелей дорожного инцидента нет, подтвердить его правоту некому.
— Ты меня подрезал, — сказал он, без особого, впрочем, напора. Качать права здесь, на пустой дороге, с двумя отморозками, ему не очень хотелось.
— Правило знаешь? Виноват всегда задний. Надо было держать дистанцию. В общем, так, — прежним тоном продолжал молодой, — смотри. Бампер, подфарники, крышка багажника, оба крыла, лонжероны, наверное, повело. Плюс работа, плюс покраска. Тачка новая. — Это Андрей и сам видел. — Две недели как из салона. Короче. С тебя пять штук грин. Номер твоей лайбы я записал.
— А может, ты заплатишь? — окрысился Андрей. — Давай-ка ГАИ вызовем.
— Не надо ГАИ. Я все улажу, — раздался у него за спиной голос Светланы. Андрей обернулся. Он был настолько ошарашен случившимся, что не слышал, как она подошла. — Иди в машину, я сейчас.
— Подожди, — начал Андрей. — Но ведь они сами…
Он-то хотел сказать, что она — свидетельница и они вместе запросто могут «заломать» этих умников, однако, похоже, у Светланы на этот счет были какие-то свои соображения.
— Иди в машину, — довольно жестко оборвала она. — Я сейчас приду.
Андрей беззвучно матюгнулся в пространство и вернулся к «Жигулям». Мельком осмотрел машину, придя к выводу, что повреждения все-таки меньшие, чем можно было ожидать. Тормоза у него работают — дай бог. Конечно, раскошелиться придется, но обойдется малой кровью. Жестяные работы. Грунтовка, покраска. Замена решетки, подфарников, фар. Но это мелочи. Забрался за руль, осторожно запустил двигатель. Шумы вроде какие-то посторонние? Или кажется? Ладно, отвезет Светлану и заедет в сервис. Все равно собирался.
Он посмотрел, как Светлана беседует с молодым. Похоже, она продиктовала ему телефон. Он записал. Затем буркнул что-то. Светлана усмехнулась, ответила. Молодой принялся что-то горячо доказывать, указывая то на «Нюську», то на «Сааб». Наконец Светлана кивнула, и на лице молодого затлела удовлетворенная улыбка. Он, беззвучно шевеля губами, произнес несколько фраз. Светлана ответила, повернулась и пошла к «Жигулям».
— Все в порядке, — сообщила она, устраиваясь на переднем сиденье. — Сумму мы подкорректировали. Я дала им номер своего сотового. Они будут звонить. Поехали. А то что-то голова кружится. Боюсь, не сотрясение ли.
— И сколько теперь платить? — мрачно поинтересовался Андрей, переключая скорость.
— Четыре.
— Четыре, — автоматически повторил он.
Нельзя сказать, что для него — точнее, для них — четыре тысячи долларов были совсем уж неподъемной суммой, но пока — пока! — Андрей не достиг того уровня благополучия, когда можно запросто вытащить из кармана такие деньги и выкинуть их на ветер. Наблюдая за тем, как «Сааб» плавно трогается с места и скрывается вдали, Андрей оценивал сложившуюся ситуацию. Ему не стоило поднимать шума вокруг дорожного происшествия, если, конечно, он не хочет неприятностей на семейном фронте. Вряд ли Татьяна правильно оценит факт присутствия Светланы в их машине. Нет, наверное, ему удастся убедить жену в том, что между ними ничего не было, но… стоит ли устраивать себе подобную нервотрепку? А она возникнет, надумай он качать права. Лучше уж замять скандал по-тихому. То есть заплатить. Но где взять четыре тысячи долларов? Вообще-то они откладывали деньги на покупку второй машины, однако изъятие нужной суммы из сбережений не осталось бы незамеченным. В любом случае придется объясняться с Татьяной. Черт.
— Четыре лучше, чем пять. Хотя это зависит от того, ты платишь или тебе платят. Так мы едем? — Голос Светланы вывел Андрея из состояния мучительной задумчивости. — Или ты намерен стоять тут до вечера?
Он послушно нажал на газ.
Через сорок минут Андрей высадил Светлану у подъезда.
— Пойдем, — почти повелительным тоном сказала она, — умоешься. А то у тебя все лицо в крови.
— Ничего, — пробормотал Андрей. — До дома доберусь, там умоюсь.
— Пошли, — повторила она. — На тебя смотреть страшно.
Андрею идти не хотелось. Хотя, если Светлана не стала «атаковать» его по дороге из аэропорта, с какой стати ей делать это сейчас? Опять же можно сослаться на ушибы, головокружение. Вряд ли ей будет приятно тащить в постель мужика, которого вот-вот может стошнить.
— Ладно. Пойдем.
Он запер дверцу, еще раз вяло порадовавшись, что «Нюське» досталось не так сильно, как могло бы, и следом за Светланой вошел в подъезд.
— Не волнуйся насчет денег, — произнесла женщина, пока они поднимались в лифте на нужный этаж. — Я улажу эту проблему.
— Да ладно, — попробовал отбиться Андрей. — И сам не безденежный.
— Да что ты? Сколько тебе платит мой благоверный? — Андрей насупился и промолчал. — Думаю, не слишком много. Наверняка четыре «штуки» пробьют определенную брешь в твоем семейном бюджете. А мне это ничего не стоит. В конце концов, ты попал в эту переделку, отвозя Виталия в аэропорт. Так что с нас причитается.
Двери лифта распахнулись. Светлана достала из сумочки ключи, открыла квартиру, шагнула в прихожую. Андрей молча последовал за ней.
— Ванная прямо, — женщина указала на нужную дверь. — Полотенце свежее.
Андрей снял пальто и пиджак, повесил на вешалку в прихожей. Прошел в ванную, остановился перед зеркалом. М-да. Внешний вид оставляет желать лучшего. В аналогичном случае незабвенный Жеглов сказал Шарапову сакраментальное: «Ну и рожа у тебя, Володя. Ох и рожа».
Действительно, лицом это можно было назвать с большой натяжкой. Переносица представляла собой плоскую пухлую лепешку. Глаза превратились в узкие щелки, едва различимые за багрово-синюшными отеками. Ну, это для него не новость. Отеки он почувствовал раньше. Еще там, на трассе. Губы, подбородок, шея и рубашка на груди густо залиты запекшейся кровью. Андрей пустил холодную воду и принялся осторожно умываться.