Идеальное возвращение

Ши Кейси

Даже не знаю, что еще может произойти.

— Тренер, — слышу голос и поднимаю голову.

— Хавьер. Рад тебя видеть, но ты опоздал на пару часов. Тренировка была в девять.

— Да, я как раз хотел об этом поговорить. Простите. — Его челюсть сжата, а взгляд устремлен в пол.

— Не стоит извиняться, — перебиваю его, потому что я не в настроении слушать его оправдания. Его напряженные плечи и избегание зрительного контакта только давят на мои и без того расшатанные нервы.

— Мы можем поговорить? — бормочет он.

— Конечно, но давай быстрее, у

меня есть дела. Надеюсь, ты пришел ко мне с хорошими новостями. — Мои слова привлекают его внимание и Хавьер, наконец, смотрит мне в глаза.

Его хмурый взгляд полон беспокойства. Я заранее разочарован в его словах.

— Простите, тренер.

Качаю головой, мне не нужны извинения.

— Не извиняйся, просто приходи на тренировку.

— Я больше не приду. Ты много для меня сделал. Я не принимаю все как должное, просто больше не могу так. Я пришел попрощаться.

Мне нужно некоторое время, чтобы переварить услышанное.

— Ты серьезно?

Хавьер снова опускает взгляд вниз, и вместе с этим мое сердце и надежды на светлое будущее падают на дно. Я хотел доказать всем, что не бездарность. Я надеялся на этого парня и возможность его карьеры в UFC.

— О чем ты вообще думаешь, черт возьми? — Мой гнев вспыхивает вкупе с разочарованием. Что за чертовщина. Пустая трата таланта, времени и надежды. Я встаю и обхожу стол так, что мы оказываемся лицом к лицу, а Хавьер не сможет прятаться за каким-то дурацким предлогом.

Он смотрит на меня и качает головой.

— Послушай. Я пытаюсь поступить правильно. Я мог молча уйти, но я не трус. Не могу больше драться. И меня это беспокоит как никого другого.

— Херня, Хавьер. Какая же это херня. Думаешь, прийти сюда и лично со мной поговорить делает тебя мужчиной? — Я указываю пальцем и в его взгляде появляется жесткость.

Хавьер усмехается и качает головой.

— Это не твоя проблема.

Ох, как раз моя. Как бы это не было несправедливо, но все мои мечты о счастливом будущем «Саут-Сайда» лежат на плечах этого парня. Я должен лишь произвести на свет свирепого бойца. Такого, который сможет подняться выше, чем смог когда-то я.

— Назови мне достаточно вескую причину. Ты должен мне гребаное объяснение, почему я потратил сотни часов на какого-то парня из гетто. А?

Я специально стараюсь ужалить, потому что он лишен огня и драйва. Хочу понять, почему он ведет себя как трус, когда совсем таким не является.

— Простите, тренер, — говорит Хавьер и качает головой, будто мне этого достаточно. Он даже не смотрит мне в глаза.

— Это все, что ты можешь дать мне, да? Черт тебя подери!

Борюсь с желанием ударить кулаком по стене позади него или разбить фотографию в рамке, которая только высмеивает мои неудачи. На фото запечатлен момент взвешивания для моего самого первого боя в UFC. Хавьер по-прежнему избегает моего взгляда. Он уже не тот голодный мальчишка, кто пришел ко мне в спортзал меньше года назад. Тот, кто готов сделать все, что потребуется, о чем бы я ни сказал, потому что так сильно хотел тренироваться. Этот парень не ушел бы. Ничто не могло помешать ему.

— Что

изменилось, Хавьер? Это как-то связано с твоей мамой?

Он хладнокровен, выражение лица — бесстрашное, а взгляд устремлен в пол, поэтому он не видит, что я собираюсь дотронуться до его плеча. И в тот момент, когда Хавьер чувствует мое прикосновение, он толкает меня в грудь и отскакивает на шаг назад.

— Отвечай мне, когда я спрашиваю, — рявкаю я.

Хавьер впивается в меня взглядом. Настоящая злость. Этого бойца я тренировал.

— Ты мне, блядь, не отец. Я ни хера тебе не должен. Не смей трогать меня.

— Ты прав. Я не тот бесполезный кусок дерьма, который бросил вас с матерью. Мне не плевать.

— Чушь собачья. Я ухожу.

Хавьер начинает двигаться, но мои слова заставляют его притормозить.

— Не выходи за эту дверь, если собираешься вернуться. Даже учитывая то дерьмо, что ты натворил на прошлой неделе, это будет чертовски обидно. Ты же так талантлив, Хавьер. Жаль, что ты готов все бросить. Как это поможет твоей маме? Собираешься продавать наркотики, как и твой брат? — выплевываю последнюю фразу. Я так разочарован в нем, себе, в жизни.

Хавьер не поворачивается, а я не собираюсь его умолять остаться. Возвращаюсь к столу, чтобы попытаться найти решение всех своих проблем. Глупо с моей стороне переложить вес ответственности на одного юношу.

— Тренер? — Голос Хавьера прорезает пустоту, наполняя воздух сочащейся болью. Смотрю в его грустные глаза. — Дело в маме. Нам нужны деньги. Ее перестанут лечить, пока мы не найдем средства. Пока я не смогу… без них?.. Считай она уже мертва.

— Хавьер, мне жаль.

— Не надо, ладно. Я знаю, что жаль. Всем жаль. Но это не поможет ей выздороветь, знаешь? И погоня за некой несбыточной мечтой — стать следующим чемпионом UFC — тоже. Пришло время повзрослеть, черт возьми. И если работа с ребятами из моего квартала поможет маме, то так тому и быть.

— А ей это нужно?

Мама Хавьера была в зале несчетное количество раз. Я всегда четко видел ее гордость за младшего сына, который не выбрал путь отца и старшего брата.

— Не ей решать. У нас не осталось времени, — выдыхает он.

— Так ты бросаешь все?

На его лице появляется хмурая гримаса.

— Я сделаю ради нее все. Ты это знаешь.

— И в тюрьме посидишь. Только что это даст? Ты же не сможешь платить за лечение и ухаживать за ней оттуда.

Он делает шаг вперед, наполненный гневом и разочарованием.

— Что мне сделать, тренер? Скажите мне. Честно ответьте, что еще, блядь, мне нужно сделать, чтобы ей стало лучше?

— Мы не в сказке с магическими заклинаниями. В жизни все достается через пот и кровь, тяжелую работу и время. Блядь, ты много работал. И заслужил свое место на ринге. Знаю, есть путь проще. Но он неправильный. Твоя мама не хочет этого, как и ты. Дай мне две недели, дождись боя, а после, если захочешь, уходи. Не думаю, что тебе следует это делать, но, если ты должен, так и быть. Но дождись главного мероприятия, на который ты уже получил билет в первый ряд.