Идеальное возвращение
Шрифт:
— Да, Дэйв. Не только ожидания, но и сомнения. Если ты помнишь, Мэтт Хейвуд два года назад потерпел поражение. Сегодня он не только покажет свои тренерские навыки, но и вернёт честь и достоинство, потерянные здесь, в октагоне.
— Всё верно, Ларри. Мэтт Хейвуд уступил свой титул Суаресу, тогда ещё малоизвестному двадцатилетнему парню из Южной Америки. Виктор Суарес получил звание чемпиона в бою, который сейчас называют одним из самых кровавых в истории ММА. Затем были последствия. Оказалось, собственный отец поставил против Хейвуда
— Я тоже думаю об этом, Дэйв. Но из-за полученной им травмы головы, которая закрыла Хейвуду доступ в спорт, трудно поверить, что он мог пойти на такое.
— Я бы точно не сделал это для своего отца. Чёрт, да я бы не пропустил ни одного удара ради ублюдка.
— Кроме того, ещё больше добавляет огня в спекуляции о детстве Хейвуда факт его щедрых пожертвований в приюты для жертв домашнего насилия в его родном городе, Чикаго. Хоть он никогда не подтверждал слухи, связанные с его матерью, нам остаётся только гадать, приходилось ли сталкиваться с насилием до начала карьеры в UFC.
— Это правда. Хейвуд уделяет достаточно внимания вопросам самообороны. Его тренировочный центр «Саут-Сайд» занимается не только подготовкой начинающих бойцов, как, например, Хавьер Джонсон. Каждую неделю в центре проводится бесплатное обучение самообороне женщин.
Голоса комментаторов смешиваются с голосами вокруг, но я абстрагируюсь и фокусируюсь на моём Мэтте. Нет, не моём Мэтте. Просто Мэтте. Он выглядит хорошо. Даже больше, чем хорошо. Я чувствую, как в животе распространяется чувство нервного напряжения, когда комментаторы переходят к истории его бойца, Хавьера.
— Ещё одно поразительное сходство между бойцами. Оба воспитывались матерями-одиночками, а недавно у мамы Хавьера Джонсона обнаружили редкую форму костного рака. Как мы все помним, мама Мэтта Хейвуда умерла от рака груди через год после того, как он получил чемпионский пояс. Каждую победу он посвящал ей. Вчера я разговаривал с Хавьером Джонсоном, и он сказал, что будет биться сегодня в честь своей матери.
— Очень занимательная история, Ларри. Мы будем молиться о здоровье миссис Джонсон.
— Ты в порядке? Хочешь присесть? — Рэй трогает мою руку. Я в ответ качаю головой.
— Вот. — Она вкладывает мне в руки бутылку. — Хотя бы выпей. Ты начинаешь меня пугать.
— Спасибо, — бормочу я и делаю глоток холодного напитка.
Не могу осмыслить полученную информацию, не могу поверить, что Мэтт никогда не делился со мной таким. Его родной отец поставил против него. Против своего сына. Поэтому он так плохо обращался с родственником. Поэтому ему было всё равно. Мэтт вовсе не сломлен. Его предал человек, родной по крови. Мэтт хорошо справляется с одиночеством, потому что он сталкивается с этим всю свою жизнь. Моё сердце замирает, ведь я та, кто отгородилась от него. Сказала ему оставить меня в покое, а, когда он пытался извиниться, не дала шанса.
— Рэй? —
Мой взгляд по-прежнему прикован к экрану. Комментаторы отвлеклись от истории Мэтта и теперь обсуждают сегодняшний первый бой, показывая арену, которая продолжает заполняться людьми. В голове формируется блестящий план. Пульс учащается от волнения и возможного исхода.
— Что случилось, Мия?
— Ты ещё общаешься с тем художником?
— Мия, серьёзно? Добрая половина моих друзей — художники. — Смеётся подруга и внимательно разглядывает меня. — Ты уверена, что в порядке?
— Тот эксцентричный миллионер. — Не могу вспомнить его имя, но помню, что он богатый наследник золотой жилы. Настоящей золотой жилы. Да, идеальный вариант. Серьёзно, если смогу это провернуть… Понижаю голос и поворачиваюсь, чтобы посмотреть в глаза Рэй: — С которым ты спала.
Подруга моргает. Она точно пытается быть терпеливой сейчас со мной.
— Александр, да. Мы иногда общаемся… и спим раз в сто лет.
— Хорошо. Значит, у тебя есть рычаги давления!
Сердце так бешено стучит. Даже удивительно, что оно ещё не выскочило из груди.
— Почему ты выглядишь так, будто готова озвучить какой-то зловещий план, и почему у меня такое чувство, будто я соглашусь? — Она говорит с беспокойством, а к хмурому взгляду добавляется пара морщин. Но никто, кроме Рэй, не сможет помочь мне.
— У него же есть личный самолёт, да?
Подруга кивает и пожимает плечами.
— Ну, он совместный, но да.
Беру её ладонь в свою.
— А он сможет нас подбросить кое-куда? Сегодня?
— Куда… — спрашивает она, но её голос утихает, когда мой взгляд возвращается к экрану. — Ах, точно. Так ты хочешь устроить импровизированный девичник. В Вегасе? Сегодня?
— Это безумие, да? И, наверное, даже невозможно. — Провожу по волосам и прикусываю внутреннюю сторону щеки. Это сумасшествие. Я веду себя как сумасшедшая. А что ещё хуже, мне плевать.
Рэй достаёт телефон и нажимает несколько раз на экран, прежде чем поднести гаджет к уху.
— Александр. — Она делает паузу и хихикает, а потом в упор смотрит на меня взглядом, говорящим, что я должна выплатить ей премию в конце года. Я киваю, чтобы подруга перешла к делу. — Слушай, Александр, я на самом деле звоню, чтобы попросить об одолжении. Возможно ли доставить меня и мою подругу до утра в Вегас?
Рэй кивает и бросает несколько «ага-ага», прежде чем завершить разговор. На её лице написано, что она потерпела поражение. И я сама расстраиваюсь. С самого начала это был идиотский план.
— Слушай, ты пыталась. И я люблю тебя за это, — говорю я, и в этот момент уголки губ Рэй поднимаются.
— Надеюсь, ты не против одолжить одежду, потому что машина приедет за нами через двадцать минут и отвезёт нас прямиком на взлётную полосу. — На лице Рэй появляется ухмылка.
— Да ты шутишь! — практически кричу я.