Идеальный брак по версии Волкова
Шрифт:
— Дарья, я в тот вечер не успел сказать, но меня повышают, и больше командировок не будет… А значит и того, что тебя так обидело, тоже не будет, и закончим на этом!
Она сделала еще шаг назад, собралась что-то сказать, но он перебил ее:
— Хочешь дуться — дуйся, но не слишком долго, а то уже берегов не видишь! Через пять лет ты про этот инцидент и не вспомнишь! Будем жить, как жили. Если хочешь знать, это всё был просто секс, он ничего для меня не значил…
— Не хочу знать, — Дарья выставила
— Да подожди ты, глупая! — Игнат схватил бокал с коньяком, осушил в один глоток и продолжил, — что ты заладила про этот развод, мы же любим друг друга!
После этих слов жена отшатнулась от него, как будто собрался ударить.
— Зачем ты сейчас про любовь? — с надрывом протянула она. — Знаешь, я много лет мечтала услышать от тебя эти слова, но ты никогда их не говорил. Я думала, ты не из тех, кто обсуждает чувства, а ты просто не любишь! И не надо мне сейчас врать! Если человека любят, с ним так не поступают!
— Даш, ну хватит! Конечно, люблю! Я понимаю, у тебя эмоции, обида… Но это пройдет!
Он потянулся к ней, но она снова отшатнулась.
— Тебе-то откуда знать? С тобой так не поступали! Игнат, просто дай мне развод — и всё…
— Я тебя сейчас за шкирку возьму и в подвале закрою, еще раз брякнешь мне про развод! — прорычал он, нависнув над ней.
Думал, испугается, но куда там. Жена сверкнула глазами и прошипела:
— Долго не продержишь! Придется выпустить! И для сведения, мне твое разрешение на развод не нужно!
— Ах ты…
Игнат схватил ее за плечи, терзаемый жутким желанием встряхнуть как следует, чтобы вся дурь из головы вылетела. А еще лучше положить на колени, оголить мягкое место и отшлепать так, чтобы неделю сидеть не смогла.
— Дарья, не испытывай меня! — прохрипел он, глотая ртом воздух.
— А то что? — проговорила она, глядя ему прямо в глаза.
— А то откручу твою глупую, горячую голову!
Для пущей убедительности он приблизил свое лицо к ней. Заметил, как жена скалит зубы. Еще немного и в горло ему вцепится, а дыхание-то какое жаркое.
Совершенно не думая о том, что делает, Игнат смял ее губы своими. Целовал грубо, с нажимом, так, будто это и не поцелуй вовсе, а наказание, призванное привести девушку к полному и безоговорочному подчинению. В какой-то момент показалось, что Даша ему поддается, но в ту же секунду почувствовал резкий совсем не девичий шлепок по уху. Волей-неволей выпустил Дарью из рук.
Та отбежала на другой конец комнаты и завизжала:
— Не смей ко мне прикасаться!
Игнат потер ушибленное место, смерил жену пронизывающим взглядом и гаркнул:
— Не хочешь, чтобы к тебе прикасались? Тогда пошла вон отсюда!
Через два дня:
Среда, 5 мая 2021
9:00
— Тимон,
Игнат подошел к открытому окну. Увидел, как во дворе резвились дети. Мишутка по своему обыкновению драконил младших братьев, заставляя их за собой гнаться. Два неуклюжих утенка — в подгузнике по-другому не походишь — как по команде поднимались на ноги и бежали за братцем. Тот специально двигался не очень быстро, чтобы у них был хоть призрачный шанс его поймать.
Дарья в это время возилась с розовой изгородью, украшающей забор, и вполглаза следила за детьми. Как обычно одета в коротенькие шорты, что едва прикрывали попу, футболка в обтяжку без рукавов. Наблюдать за ней — сплошное удовольствие, жаль, что только это ему и оставалось.
История с презервативами конкретно испортила Игнату жизнь. Никакого кофе в постель, массажа плеч после тяжелого трудового дня, пирожков или тортов. Только самая обычная еда, причем чаще всего детская. Игнат даже рубашки теперь вынужден был гладить себе сам, поскольку доверять это Дарье стало опасно.
Однако все тяготы быта не шли ни в какое сравнение с тем, что теперь под запретом оказалось то, что Игнат ценил в браке больше всего — тело Даши. Так уже было, когда они только-только начали жить вместе, и Игнат еще тешил себя иллюзией того, что может не захотеть с ней быть. Тогда он желал ее отчаянно, до боли в причинном месте. Вот, пожалуйста, четыре года брака, и он снова в таком же положении. Ходи рядом, любуйся, но не трогай… Чувствовал себя при этом как тинейджер на школьной дискотеке.
Спасало только то, что Даша теперь старалась его избегать, и за день он с ней в принципе почти не сталкивался. Но это само по себе было паршивейшим знаком.
«Дашенька, девочка моя, как же мы до этого дошли?» — хотелось ему кричать каждый раз, когда видел ее пустой взгляд.
Успокаивало только одно — жена больше не пыталась говорить с ним о разводе.
И ведь не соврал ей, когда сказал о чувствах. Во время последнего разговора четко понял, что любит ее, очень любит. Когда запеленговал это чувство в душе, с удивлением обнаружил, что оно для него не ново, родилось не вчера и даже не год назад.
«Но когда же? Когда подарила мне Мишку? Раньше?»
Думал, гадал и не мог найти ответа на этот вопрос. Сложилось такое ощущение, будто любил ее всегда, только не понимал этого.
До всей этой истории и не предполагал, что способен на столь сильное чувство. Но видеть, как жена жмется по углам, лишь бы с ним не встречаться, как отводит взгляд, как морщится от случайного касания… Всё это доставляло ему почти физическую боль. А эта ужасная невозможность успокоить ее, приласкать просто убивала.