Идеальный брак по версии Волкова

Рымарь Диана

Демьян еле заставил себя снова повернуться к девчонкам. По лицам страдалиц понял, никакие они не роботы. Очень даже живые, стеснительные люди. Все как одна покраснели, словно раки, захлопали ресницами, поджали губы, но противиться не решились. Медленно, словно минутная задержка сможет спасти их от неизбежного, расстегивать блузки, потихонечку их стягивать, спускали с худых ног юбки.

Очень хотелось отвернуться от них, ведь камера и так всё запишет. Но нельзя… И остановить девчонок нельзя. Ему нужны такие кадры, после которых у друзей в полиции проснется

острое желание калечить и убивать. Здесь одними диалогами с продавцами не обойдешься, клубничка нужна.

«Простите, девчонки! Но для вашего же блага…» — мысленно обратился он к ним. И тут заметил кое-что особенное. Злость забурлила в нем, поднялась по пищеводу, во рту даже появился вкус горечи. Кулаки сжались сами собой, и разжать их стоило невероятных усилий.

Чуть поодаль стояла, ссутулив плечи, крохотная рыжая девчонка. Мелкие светло-коричневые веснушки покрывали ее нос, верхнюю часть щек, немного россыпи было заметно и на груди. Точь-в-точь, как у его жены, Леры, преданно ждавшей Демьяна дома. Цвет ее волос можно было сравнить с оттенком, какой приобретает солнце на закате. Яркий оранжевый, практически морковный. К рыженьким у Громова была страсть особая.

Будь он падок на малолеток, эта ему несомненно понравилась бы. Всё в ней было правильное, идеально симметричное. Бедра, талия, вот-вот готовая округлиться грудь. Однако Громова кроме жены никто не привлекал в принципе, уж тем более это было не под силу малолетней девчушке. Совсем не ее юная прелесть так зацепила его внимание.

Он заметил у нее на руках и ногах уже пожелтевшие, почти незаметные, но все-таки синяки. Похоже, били ремнем и много били.

— Как тебя зовут? — обратился он к девушке.

— Мира… — тихо пропищала та.

— Мне нравится эта! — пробасил он.

— Ей шестнадцать… — возразил было Авзураг.

— Это важно? — Громов обернулся к Габарашвили.

Тот только хмыкнул:

— Нет, если ты готов ждать полтора года…

— Но ты же сказал, я смогу ее навещать… — ответил Демьян, не отрывая взгляда от окончательно раскрасневшейся Миры. — Я хочу остаться с ней наедине!

Авзураг помялся немного, но потом всё же кивнул:

— Можно.

После этого приказал всем идти за ним. Девушки вышли вслед за Авзурагом. Улдан немного задержался, подошел к Громову и шепнул на ухо:

— До уплаты калыма без проникновений! В остальном ограничений нет…

С этими словами он вышел вон, оставив Громова наедине с Мирой.

Та стояла ровно на том же месте, что и раньше. Даже не шелохнулась.

— Да оживи ты уже! — воскликнул Демьян.

— Можно мне одеться? — тихо попросила она.

— Скажешь, откуда синяки, разрешу!

Девушка посмотрела на него своими огромными зелеными глазищами и, смущаясь, ответила:

— Наказали.

Вот так просто взяли и наказали.

Демьян снова заскрежетал зубами, несколько раз тяжело вздохнул, призывая на помощь свой хваленый самоконтроль. За время работы в полиции, а потом в частном розыске он успел навидаться всякого. Однако

синяки на юной коже оставили сильное впечатление.

— Ладно, одевайся, — прохрипел он. — Давай тихонько посидим, поговорим о том, как ты здесь живешь. А главное, за что у вас так наказывают.

Девушка захлопала ресницами, но спорить, конечно же, не стала. Села рядом с Демьяном на кровать и принялась отвечать на вопросы. А вопросов к ней у Громова было великое множество.

Глава № 7 «Съедобные слоны»

Месяц спустя:

Четверг, 2 сентября 2021

7:00

— Все-таки зря мы не берем Анфису! — продолжала твердить Даша, пока пыталась надеть на близнецов босоножки. — Дети будут танцевать у нас на головах. Всех постояльцев распугаем… Я тебя уверяю, завтра же захочешь обратно домой!

— Дашуль, я в курсе, каких сорванцов растим. Но там, куда мы едем, нянек у них будет предостаточно. Обратно домой так просто еще и не пустят!

Игнат кожей чувствовал недовольство жены, но та как обычно уступила. По-прежнему предпочитала оставлять решение за ним. Хотя надо заметить, за последнее время многое в Даше изменилось. Она наконец-то начала общаться с Игнатом откровенно, стала доверять ему свои переживания, мысли.

По словам Кошкановского, они сейчас проходили новую стадию в отношениях, заново притирались. Процесс «притирки» Игнату нравился, хотя Даши в его жизни теперь стало многовато.

Да, Игнат женился, когда ему «стукнуло» тридцать. Но до появления Дарьи в жизни Волкова не было по-настоящему серьезных романов. Поэтому девичьи откровения, чувства, желания были ему в новинку. А жену будто прорвало. Она теперь даже на работу ему периодически названивала, чего раньше вообще не бывало. Кроме того, на Игната вдруг обрушилась целая лавина просьб. Самых разных: от «почеши мне спинку» до «давай сделаем в спальне ремонт».

Но, несмотря на изменения в поведении жены, она по-прежнему признавала в нем главу семейства. Кроме того, с ней легко было договориться. А еще Игнат не без удивления отметил, что жена в принципе была рада моментам, когда он хотел с ней договариваться. За былую черствость по отношению к этой замечательной девчонке ему теперь нередко становилось стыдно.

Впрочем, сейчас у него была особая причина настоять на своем. Не хотел портить сюрприз.

Игнат помог Даше усадить детей в автокресла, потом погрузили в багажник вещи.

— Ну, с богом, — проговорила она, когда Игнат завел машину.

Дети уснули почти сразу, как это обычно и случалось с ними в дороге. Даши хватило ровно до выезда из города. Жена тоже почти всегда засыпала в машине, плюс встали сегодня ни свет ни заря. Так в тишине и блаженном покое Волков и рулил до самого Дивноморска.

Четыре часа спустя он уже подъезжал к нужной гостинице.

Дети начали копошиться в своих креслах, но еще не проснулись. Даша тоже открыла всего один глаз. Правда, отошла ото сна в рекордно короткие сроки. Огляделась, узнала улицу и завизжала: