Идеальный хищник
Шрифт:
Джаред подкатил к клетке стол. Положил на него оторванный куском укрывного материала. Стремительно приблизился к твари на цепи и точным отработанным движением погрузил пальцы в живот куклы, пробив брюшину чуть правее центральной линии. Тварь захрипела. Осталась на месте, но дрогнула. Знаю, они не испытывают привычного людям страха смерти и все же... Почудилось в предсмертном хрипе что-то тоскливое... Наверное, воображение разыгралось!
– Нож, - попросил кукловод, поморщившись. Сил порвать мышцы и убить тварь хватило, а вот вытаскивать пузырь с переработанной кровью человеческими пальцами неудобно.
Я дала скальпель.
На веселье кукловод не отреагировал. Спрятавшись за четырьмя стенами он отбросил притворство. Его лицо, лишенное эмоций мгновенно поблекло, потеряв жизнь и большую красоты, что так взволновала женскую половину персонала в госпитале. Обвисли щеки, опустился кончик носа и уголки губ. В глазах застыло отсутствующее выражение. Лишенные тренировки и постоянного напряжения мимические мышцы ослабли, превратив симпатичного милашку в том, чем он по сути является: уродливое существо с гротескными чертами человека.
Закончив, вампир отшвырнул высушенный мешок в сторону. Лег на стол и накрылся тканью. Вскоре она насквозь промокала сероватой жидкостью с неприятным сладковатым запахом разложения. Я замотала нос и рот несколькими слоями укрывного материала. Запах все равно проникал под повязку, но уже не казался таким мерзким. Вскоре я задремала, вслушиваясь в звуки и голоса доносящиеся из переговорного устройства.
Руководство города использовало свой последний козырь не скоро. По моим подсчетам прошло около десяти часов с того момента, как мы заперлись в медицинском блоке. Как терпения хватило - слабо представляю. Думаю, решающую роль сыграло любопытство. Ну и осторожность, присущая всем, кто родился и вырос в под водой.
Голос Тома разбудил меня. Никаких помех, ничего постороннего в динамиках. Только его голос. Чистый. Мне всегда нравилось его слушать. Я слышала его веселым, серьезным и почти никогда грустным, но сегодня...
– Скай, - тихо позвал он.
– Поговорим?
– Отчего же нет? Поговорим, - взглядом я уперлась в темную точку микрофона. Она стала для меня символом Тени, слилась с ним воедино, став неотъемлемой частью мужчины. Том был не там за сантиметрами разделяющего нас бетона. Он находился рядом со мной.
– Что с твоим голосом, Скай? Простыла?
– такой обыденный вопрос. Чуть более близкие люди, чем друзья позволяют себе не спрашивать о делах, а начинать в важного или тревожного.
Чуть более близкие... А ведь раньше мы всегда так общались. Не с самого начала службы в одном подразделении. Боюсь, точный момент мне и не вспомнить, но достаточно быстро перешагнули планку риторических вопросов.
– Нет. Здесь, знаешь ли, не очень хорошо пахнет, - я повесила перед носом тени приманку. Он клюнет. Немного поплавает кругами, но обязательно на нее клюнет.
– Не знаю, Скай, но верю. Тебе верю. Как и всегда верил. Ты не умеешь лгать. Даже ради чьего-то и какого-то там блага. Сказать неправду - водится за тобой такой грешок, но любой человек все мгновенно
– Да?
– в общем-то он попал в точку. Не знала, что он анализирует мои поступки.
– Ты прав, но именно поэтому такие как я учатся недоговаривать и становятся мастерами в этом непростом искусстве игры словами.
– Ты стала?
– красная линия недоверия в интонации. Прости, что ломаю твой идеальный образ, который ты собирал годами и отшлифовывал его, но мне придется заставить тебя расстаться с иллюзиями.
– Почти. Разочарован?
Я представила, как где-то там в тихой комнате с зеркальным окном во всю стену Том сидит за столом, склонившись над микрофоном. Его взгляд устремлен на стекло, прячущее за собой все высшие чины города с напряженными лицами ожидающих результатов разговора. Они нетерпеливо постукивают по мягкому слегка пружинящему покрытию пола мыском до блеска начищенных ботинок. Многие из их уже все решили, но чертовы правила, инструкции и бюрократизм остальных мешают им схватиться за оружие и собственными руками выжечь очаг заразы, пустившей корни в центре города. Их города.
– Нет. Как я могу быть разочарован? Ты мой командир, Скай. Человек, чью спину я прикрывал и кому доверял свою. Ты можешь быть разочарована мной, но никак не наоборот. И именно этого я боюсь.
– Чего ты боишься?
– он запутал меня нагромождением слов. Пока разбиралась что и откуда взялось, потеряла ход мыслей Тома. А может быть... Внутри противно дрожал нерв. Испугалась?
– Меня хотят заставить сделать то, что тебе не понравится, Скай. То, что может обидеть тебя, а значит ты будешь разочарована во мне. Не поймешь, как я мог предать тебя, выступить против. Пытаюсь представить каково мне будет столкнуться с твоей ненавистью ко мне и не могу...
– голос Тома дрогнул.
– Привык видит поддержку лейтенанта, участие друга. Я, черт подери, смирился с тем, что иногда не увижу там что-то большее! Научился довольствоваться малым и не требовать от тебя иного, чем ты предлагала...
– тень сорвался на крик.
Он уже не сидит. Он стоит. Стул отброшен к стене. Обе руки сцеплены на тонком теле микрофона. Взгляд злой, а на лбу ровно три морщинки.
Мой позабытый бог, откуда я настолько хорошо знаю Тома? Мне не составляет труда визуализировать четкую картинку и, думаю, она соответствует реальности. Будь на его месте кто-то другой, ничего бы не вышло. Взять хотя бы Рика... Да я не помню какого цвета у него глаза, но зато знаю - любимый цвет нынешнего командира четверки синий, он терпеть не может суши и отлично готовит уху!
– А сейчас, когда ты вернулась и рядом с тобой эта тварь, которую ты невеста откуда притащила, которая заняла мое место рядом с тобой, слышишь, Скай - мое место! И у меня хотят забрать то малое, что осталось - надежду на прежние отношения, что мне делать? Скажи мне, лейтенант, а?
На месте моего сердца зияла дыра. Огромная. С рваными краями. Белыми осколками ребер. Мысленно, на задворках сознания я падала в небытие, раскинув руки. Почему-то фантазия нарядила меня в цветастую юбку и мягкие белые туфли без каблуков. На плечах была короткая джинсовая курточка. И я улыбалась так, как может улыбаться самый счастливый человек на свете. Жаль, мы не поговорили раньше. Возможно, все сложилось бы по другому.