Идеальный хозяин
Шрифт:
Она была его собакой.
Он её любил.
Но не хотел — по крайней мере, головой.
А Женя знала, что не простит себе, если упустит шанс познать его не только как человека, друга и хозяина, но и как мужчину. Она его любила и хотела — и головой, и вагиной, и хвостиком, и ушками, и всем своим хрупким, нервным, левреточьим организмом. Будь у неё надежда увидеть Сергея снова, она бы не настаивала на немедленном сексе, но такой надежды не было. Они никогда больше не встретятся. А если и встретятся, то единственное, что ей светило, — смачный плевок в лицо. За предательство, ложь и вероломство.
От стыда за собственную
Разве можно скрывать от народа такую информацию? Тем более перед выборами! Нужно провести новое независимое расследование! Убийцы Потапова-старшего должны быть найдены и наказаны!
Женя содрогалась от близости развязки.
Дверь распахнулась и в комнату ужом проскользнул Ян. В сердце полыхнула злоба и вновь пробудилась ревность — уже не такая острая, как в тот день, когда она услышала о его свадьбе, но всё ещё болезненная. Отлично! Ещё одна причина устроить прилюдный секс! Ян сполна заслужил подобное шоу.
— Женька, что ты творишь? — зашептал он.
— Это я творю? — возмутилась она. — Да ты сам меня сюда послал! Я выполняю твоё задание!
— Тише, тише, я знаю, что виноват, но зачем ты устроила этот спектакль? Разве нельзя было отказаться от соревнований и просто уехать домой? Я же за тобой приехал. Подделал документы, притворился извращенцем, Клёпу эту притащил, чтобы она подтвердила, что ты — Бусинка. И сейчас… Ты ждёшь, что тебя наградят ценным подарком за непотребный танец? Зачем? Пошли отсюда!
— Не торопись, — с ехидной улыбкой ответила Женя, — мне нужно кое-что закончить. Довести ситуацию до логического завершения, так сказать.
Сравнять счёт.
— Ты не смогла открыть сейф? Плевать! Пора убираться, пока нас не раскрыли. Это опасные люди. Мне не хотелось бы…
Он сделал движение, словно хотел что-то достать из-за пазухи, — и явно не камень. Женя едва не расхохоталась. Учитывая паранойю Яна, он вполне мог притащить в дом оружие.
— У тебя там что, пистолет? — спросила она.
— В багаже провёз, его не досматривали, — он похлопал себя по боку. — Женька, милая моя, любимая, скажи Потапову, что игра окончена. Забудь про компромат, нет времени этим заниматься…
— Да причём тут компромат! — перебила Женя, неприятно поражённая тем, как легко Ян врал: «милая», «любимая». А сам собирался жениться на другой! Она бы двинула лапой ему в морду, но немедленные разборки в план не входили — сначала она хотела отомстить. — Я ещё позавчера нашла ключ от сейфа и сфотографировала документы.
— Правда? Молодец! Тогда что тебя здесь держит?
— Подожди — и узнаешь, — злорадно пообещала Женя. — Это сюрприз.
Ян непонимающе на неё смотрел. И в серых омутах — ни раскаяния, ни вины, ни угрызений совести. Ну конечно! Эти качества скандальному журналисту не нужны. Будь Ян совестливым и морально чистоплотным человеком, он бы не воспользовался чувствами девушки, чтобы украсть компромат. Он всегда был циником, да только Женя не думала, что его цинизм затронет и её.
Дверь открылась. Левент поднял брови, увидев Яна:
— Жан, что вы здесь делаете?
— Я искал собаку… Свою Клёпу… Видимо, не туда зашёл…
— Пройдемте в гостиную. Сейчас начнётся церемония награждения.
Сердце Жени подпрыгнуло и застучало в горле. Он согласился? Неужели он согласился?! Левент без слов понял её волнение:
— Ты готова, Лулу? Хозяин тебя ждёт.
46. Приз
Комната была погружена во мрак, лишь тонкий луч света выхватывал из темноты красный кожаный пуфик. Около него стоял Сергей. Он скинул пиджак, распустил узел галстука и закатал рукава рубашки до локтей. Брюки снимать не стал. Вероятно, решил ограничиться расстёгиванием ширинки — если вообще до этого дойдёт. Женя не была уверена, что хозяин выполнит её желание.
Даже сейчас, когда Левент вёл её на поводке в центр светового круга, она не верила, что это случится. Она поймала взгляд хозяина, всмотрелась в его спокойное, почти безмятежное лицо. Он прекрасно собой владел. Волнение выдавали лишь крепко сжатые губы, пятна румянца на скулах и лихорадочный блеск глаз. Сергей нервничал не меньше, чем она, просто лучше держался.
Для него тоже всё происходило в первый раз.
Левент подвёл её к пуфику и дал команду запрыгнуть на него. Женя постаралась сделать это со всей грацией молодого гибкого животного, хотя лапы подгибались, а хвостик позорно трясся. Она потопталась по толстой пружинящей коже, нашла удобное положение и замерла. В тишине, без музыки, ей казалось, что зрители слышат не только её топанье, но и стук сердца. Левент взял её ступню, резко подтянул к ягодице и защёлкнул карабин на ремнях наколенника. То же самое он проделал с другой ногой. Теперь Женя стояла в уязвимой и неустойчивой позе — как калека на культяпках. Ткни её пальцем в бок — она и свалится. Мышцы бёдер заныли от напряжения, а в паху, неожиданно для неё самой, разлилось горячее нетерпение.
Эта уязвимость, открытость, доступность, беспомощность и полная зависимость от воли одного-единственного человека словно подстегнули её либидо. И без того перевозбуждённая в последние дни, она ощутила, как её организм начал бешеную выработку гормонов. Её сотрясало от жажды совокупления. Дрожала каждая жилка, набухла каждая складка, увлажнилось всё, что могло увлажниться.
Она хотела его, как никого и никогда в своей жизни. Она доверяла ему. Она его любила. Нет, это слово не отражало её чувств! Она его бо-го-тво-рила.
Хозяин опустил руки ей на ягодицы, и Женя не сдержала стон, прогнулась в пояснице, подставляя ему вагину. Пусть увидит, какая она розовая и влажная, пусть почувствует её желание, пусть тоже захочет её!
Одной рукой он отвёл набок хвостик, а другой проверил её готовность. Прикоснулся ко входу, размазал влагу по губам, задел чувствительный клитор. У Жени поплыло перед глазами. Она поняла, что он её не оставит, что выполнит своё обещание.
Справа кто-то приглушённо охнул — кажется, Принц. Щёлкнула зажигалка Яна, послышался треск прикуриваемой сигареты. Эти звуки оказались намного ближе, чем Жене представлялось в темноте. Зрители сидели почти рядом — в полутора или двух метрах, — и осознание этого лишило её последнего благоразумия. Она требовательно заскулила и начала переступать на коленках, как нетерпеливая сука, ни о чём больше не думая, ничего не боясь, никого не стесняясь.