Идеальный ис-ход
Шрифт:
— Так вот это не я. Я такая же, как любая другая цыпочка. Настолько простая, насколько возможно. У меня была фаза уггов. У меня была фаза узких джинсов. Я люблю, чтобы в моих книгах была романтика, в моем кофе больше сливок, чем кофеина, и я даже делаю эстетичные снимки своей еды всякий раз, когда нахожусь в ресторане.
Его грудь слегка двигается, и я мысленно похлопываю себя по спине за то, что вызвала у Райана Шея самый тихий смешок.
Мы заканчиваем наш завтрак в тишине. Райан не поднимает на меня глаз, но я не могу оторвать свой блуждающий взгляд от него, пока он
— Что? — спрашивает он, не поднимая на меня глаз.
Меня не смущает, что меня поймали с поличным, поэтому я сосредоточиваю свое внимание на нем.
— У тебя есть друзья?
— Да.
— У тебя на кухне не так уж много еды. Что, если твои друзья придут на ужин, а у тебя нет лишних тарелок или столовых приборов?
— Я не провожу здесь время со своими друзьями.
— Тогда где ты проводишь с ними время?
— На тренировке или на наших играх.
— То есть, со своими товарищами по команде.
— Я слишком много работаю, поэтому считаю своих товарищей по команде своими друзьями. Стиви тоже мой друг.
— Она твоя сестра-близнец.
— Еще есть Зандерс.
— А он твой будущий шурин.
— К чему ты клонишь, Инди? — в его тоне слышится раздражение.
Я небрежно пожимаю плечами.
— Забей. Просто пытаюсь узнать тебя получше. Какой твой любимый цвет?
— Черный.
— Я вроде как думала, что роботам больше нравится серебряный.
Он одаривает меня фальшивой улыбкой.
— Как мило.
— Почему у тебя нет собаки или домашнего любимца, который составил бы тебе компанию? Думаю, грустно жить здесь одному.
— У меня аллергия на собак. И я не одинок.
— Ах, точно. Я забыла о твоей аллергии. Ты явно чем-то разозлил большого парня наверху, что заработал эту аллергию. Тогда что насчет кошки? Или хоть кто-то, о ком нужно позаботиться.
— Мне не нужно ни о чем и ни о ком заботиться, и мне не нужна компания. Мне нравится быть одному.
— Я люблю цветы. Я могла бы украсить ими твою квартиру. Или растениями. Может, благодаря им ты почувствуешь себя более мужественным. Да и они, возможно, смогут процветать в холодной атмосфере, излучаемой твоей хмурой личностью.
— Ты довольно4… смелая для той, кто приехала сюда только вчера и до сих пор не подписала договор аренды. И ты задаешь слишком много вопросов.
— Ты считаешь меня симпатичной?
— Ты услышала только первые два слова и пропустила остальное мимо ушей? — он поднимает бровь, явно не удивленный.
— Просто пытаюсь узнать тебя получше.
С минуту он изучающе смотрит на меня.
— Отлично. Моя очередь.
Я выпрямляюсь.
— О, это весело! Вопросы сблизят нас, как соседей. Валяй.
— Расскажи мне о своем бывшем и
Ну, черт возьми. А он не пошел издалека.
— Мой любимый цвет? Так рада, что ты спросил. Лавандовый.
— Я не это спрашивал.
Деля глубокий, смиряющийся вздох, я спрашиваю:
— Ты прекрасно знаешь, что мне неприятно об этом говорить. Ты уверен, что хочешь знать подробности?
— Да.
Он выдерживает мой пристальный взгляд, выглядя непоколебимым. Понимая, честность, вероятно, обязательное условие для проживания здесь, говорю ему:
— Мы с моим бывшим долгое время жили вместе. А встречались еще дольше, и все это закончилось около полугода назад, когда я рано вернулась домой из рабочей поездки и обнаружила его в нашей постели с другой.
Райан дергает челюстью, скрепя зубами.
— Я итак знаю все это. Долго — это сколько?
— Шесть лет.
Сине-зеленые глаза расширяются.
— Вы были вместе шесть лет?
— Да, но мы знаем друг друга всю нашу жизнь.
— Шесть лет, и вы еще не были женаты или помолвлены?
— Мы приближались к этому. Он уже купил кольцо. Я ждала, когда он будет готов к следующему шагу.
Я продолжаю смотреть в свою тарелку, потому что это унизительно. Раньше мне нравилась наша история любви. Она делала нас уникальными, связанными судьбой. Друзья детства женятся. Мне не терпелось однажды показать фотографии из детского сада на нашей свадьбе.
Но сейчас? Это унизительно. Мы знаем друг друга двадцать два года, встречались шесть из них, и он так и не захотел жениться на мне. Он даже не смог остаться мне верным.
— Тебе никогда не следует ждать от кого-то следующего шага, — говорит он немного ласково, чего сам не ожидал.
— Хоть декор твоей квартиры черно-белый, Райан, жизнь, однако, не такая.
— Именно такая, когда дело доходит до любви. Либо вы хотите быть вместе, либо нет. Шесть лет и целая жизнь воспоминаний — более чем достаточно, чтобы разобраться в этом. Он тянул время. Тебе нужно двигаться дальше.
— Господи. Как резко. Я вроде как пытаюсь.
— Нет. Точнее, не совсем. Ты плакала прошлой ночью из-за него. Можешь сказать, что это из-за того, что я вел себя как полный мудак, и мои слова ранили тебя, но ты плакала из-за него. Ты живешь здесь из-за него, и это ранит твои чувства. Он не хотел быть с тобой. Он доказал это, прождав шесть лет, так и не сделав тебе предложение, и практически кричал об этом, когда решил трахнуть кого-то другого в твоей постели. Так что, да, Индиана, это и есть черно-белое. Тебе нужно двигаться дальше. Он ни хрена не заслуживает тебя, включая твои слезы.
Игнорируя данное мне прозвище, гнев клокочет внутри меня.
— Может быть, ты поработаешь над тем, чтобы немного мягче высказываться, сосед. Ты понятия не имеешь, каково это, когда у тебя из-под ног выбивают все твое будущее, заставляя начинать все сначала.
Он сглатывает, не сводя с меня глаз.
— Поверь мне, я знаю лучше, чем кто-либо другой.
Дерьмо. Уязвимость, скрывающая его раздражающе красивое лицо, ясно дает понять, что я задела его за живое.
Я смягчаю свой тон.