Идеальный круиз
Шрифт:
Боже! Он еще в состоянии о чем-то думать? А я вообще забыла где нахожусь, словно снова провалилась в мечты.
Осмотрелась – все так же светили звезды, а по палубам гуляли отдыхающие, осваивая новые территории. Пожалуй, Джеймс не так уж и не прав.
– К тебе или ко мне? – не стала ломаться я. А зачем в круиз-то отправилась?
– Ко мне, – ответил Джеймс и помог подняться.
Платье прилипло к ногам мокрой тряпкой. Надо же. Я совсем не заметила, когда подол соскользнул
Взявшись за руки и смеясь, как нашкодившие школьники, мы босиком побежали сквозь ночь. Сначала до лифтов, а потом, утопая ногами в толстом ворсе дорожек, по сверкающему великолепию коридоров.
Каюта Джеймса была на той же палубе, что и моя, только с другого борта.
Мы добежали до нее и увидели в конце коридора важно вышагивающего стюарда.
Джеймс поспешно приложил магнитный ключ, и, давясь от хохота, мы ввалились в каюту. Я словно оказалась внутри ванильного мороженого – если в моей каюте преобладали бирюзовые цвета, то здесь господствовали сливки и золото.
Собственно, это все, на что хватило моего внимания. Едва захлопнулась дверь, как я повернулась к Джеймсу и, крепко прижавшись, обвила руками шею.
– Я хотел этого, как только увидел тебя, – изучая мои губы, сладко прошептал он, и дальше было уже не до разговоров.
Одно движение, и мокрое платье соскользнуло к ногам.
Туда же отправились брюки и рубашка Джеймса, и мы рухнули на необъятную кровать.
Он целовал меня и, скользнув рукой между ног, слегка прижал напряженный от прихлынувшей крови клитор.
Спазм возбуждения прокатился от макушки и до пяток. Такой сильный, что выгнуло спину и пальцы на ногах поджались, а Джеймс продолжал надавливать, поглаживать и сжимать. В ответ я поскуливала, постанывала и извивалась, пытаясь переместить его пальцы ниже и глубже.
Видимо, Джеймс понял мои потребности – сжимающиеся от нетерпения стенки растянулись от настойчивого и глубокого вторжения.
Он двигался неспешно, надавливая на ту самую, мало кому известную точку, и я приподнимала бедра, помогая проникнуть глубже, еще глубже, чтобы скрутившая живот пружина наконец-то ослабла. Я одновременно хотела получить разрядку и продлить удовольствие на грани сумасшествия.
Горело все тело. Я попыталась изогнуться, чтобы дотянуться до Джеймса, но он снова распластал меня на кровати.
– А-ах! – вырвалось даже не из груди, а откуда-то из подрагивающего от возбуждения живота, когда почувствовала обжигающее прикосновение губ и язык внутри себя. Такой же гладкий, горячий, твердый, как…
Боже! Как я его хочу!
Зарылась пальцами в волосы Джеймса, вдавливая его в себя.
Еще немного. Уже близко.
Жаркие волны, скопившись внизу живота, начинают прокатываться по всему телу. Под веками сверкают ослепительные вспышки. Кусаю губы, чтобы сдержать стон наслаждения, и неожиданно все заканчивается.
Нет больше горячих губ, томительного посасывания, настойчивых проникновений, только прохлада касается разгоряченной влажной кожи.
– М-м-м, – недовольно ворчу и открываю глаза.
Джеймс рывком поднял меня и оказался за спиной, а я увидела в зеркале нас обоих – свои растрепанные волосы, опухшие губы и раскрасневшиеся щеки, и его – атлетичного, с проступающими под гладкой кожей четко обрисованными мускулами и… крайне возбужденного. Он прекрасен.
– Ты прекрасна, – шепнул он.
Развел мне колени, поглаживая с внутренней стороны, добрался до бедер и, приподняв, усадил на себя.
Из груди вырвался стон мучительного удовольствия, когда почувствовала, как его горячая и твердая плоть протискивается между сведенных судорогой стенок.
Спину выгнуло. И я откинула голову Джеймсу на плечо. Одной рукой он ласкал мою грудь, время от времени сжимая сосок, тогда с моих губ снова срывался томный стон, а другой направлял мои бедра, раз за разом насаживая и вжимая в себя, чтобы заполнить всю.
Приноровившись к ритму, я начала двигаться сама, даже смогла открыть глаза и завороженно наблюдала за нашим отражением.
Мои светлые, с загаром офисного работника среднерусской полосы бедра контрастировали с более смуглой кожей Джеймса. От напряжения четче обрисовались мышцы, но это было красиво, как красив был ставший более рельефным пресс, зарозовевшая от возбуждения грудь, с более темными напряженными сосками.
Но самым невероятным и гипнотическим было одновременно чувствовать и видеть как напряженная плоть входит в меня, а потом, влажно поблескивая, выходит, чтобы новым толчком приблизить нас обоих к вершине удовольствия.
– Давай, детка, – Джеймс оставил в покое мою грудь и, скользнув вниз по животу, двумя пальцами сжал ярко–красный бугорок.
От пронзившего с ног до головы разряда, я приподнялась, но Джеймс резко усадил меня обратно, и… все исчезло. Только мой хриплый вскрик, отражаясь от вибрирующего воздуха, отдавался в ушах, а внутри чувствовала пульсацию Джеймса.
Какие-то время, ослепнув, мы не двигались и только покачивались на волнах освобождения. Мягко и приятно. Голова сладко кружилась и тянуло свернуться на удобной кровати, положить голову на широкую грудь и забыть обо всем, но меня ждала моя собственная каюта.
Конец ознакомительного фрагмента.