Идеальный мир для Лекаря 19
Шрифт:
Белмор от увиденного даже слегка задрожал. Смог ощутить ту мощь, которую я почувствовал в тот момент. Но затем он смог ощутить и другую мощь. Ту, которую почувствовали те некроманты на своей шкуре. Правда, чувствовали они это совсем недолго. В меня выстрелили несколькими десятками разнообразных заклинаний, из зарослей вырвались сотни некротических тварей, и… И всё. Пара секунд, и все они бегут врассыпную, вот только далеко убежать им не удалось.
— Это… — Белмор резко вернулся в сознание и быстро задышал. — Это… Что это было? Ты что, засунул ему заряженный некротической силой посох
— Это был один из фрагментов моей жизни, — улыбнулся ему. — А насчет посоха… Ты этого не видел, а значит, утверждать наверняка не сможешь, — специально оборвал картинку на самом интересном месте. Пусть теперь сам додумывает, насколько изощренными способами я тогда наказал тех выскочек из Ордена погибели. — Ну так что? Как ты думаешь, мне стоит бояться вашего брата?
Белмор отдышался, и некоторое время как-то странно на меня смотрел. Но затем всё же сформулировал свою мысль.
— Братию можешь точно не бояться, — твердо заявил он. — А вот насчет Вики… Не могу сказать, очень уж способная она ученица.
— Ой, всё! — махнул рукой. — Иди тогда, следи, чтобы она никого не убила, — отвернулся от него и зачерпнул полную ложку икры, показательно размазав ее по бутерброду. Всё, теперь меня никто не остановит!
Анатолий Игоревич посмотрел в окно и тяжело вздохнул. Когда-то в далеком прошлом он был одним из лучших химиков, профессором аспирантуры, но теперь его жизнь стала уныла и однообразна. Раньше у него были достижения, сильнейший научный состав Империи подчинялся ему. А теперь живет в ветхом дачном домике, вдали от города, крыша течет в пяти местах, через щели в окнах задувает ветер. Но главное его хобби всегда с ним. Ведь Анатолий может варить самогон столько, сколько пожелает, и это главное. Все эти научные достижения ничто по сравнению с его неудержимой тягой создать тот самый, идеальный самогон.
А ведь до идеала осталось всего чуть-чуть… Еще несколько обширных исследований, нужно внести некоторые незначительные поправки в формулу, и тогда… Возможно, именно эта непреодолимая тяга к совершенству его и погубила. Вот уже пять лет он только и делает, что исследует всевозможные методики создания самогона. Улучшает их, экспериментирует, и, конечно же, пробует.
Тяга к знаниям оказалась не настолько сильной, как здоровье. Но у этого человека железные принципы, так что отступать он и не планирует. Правда мешает то, что денег совершенно нет. Пенсии хватает лишь на базовые нужды и небольшие запасы сырья. Причем он совсем не алкоголик, хотя и любит иногда продегустировать свой продукт лично. Просто Анатолий живет своим хобби, и сам не заметил, как опустился на самое дно. Но ему на это абсолютно наплевать. Главное — создать идеальный самогон, это дело его жизни. А остальное вторично.
Сейчас Анатолий смотрит в окно, и беспокоит его лишь одна проблема. Нужно достать реагенты и сырье. Тогда как продавать свой самогон он не хочет, хотя заработать на этом мог бы немало.
Нет, клиентов найти не проблема. Не так давно мужики из соседней деревни заглядывали к нему и просили продать бутылку, вот только не смогли договориться о стоимости. Сказали, что за такую цену он может пить свою дрянь и сам.
— Жалкие пьянчуги… — процедил сквозь зубы Анатолий и прижал к груди бутылку с мутноватой жидкостью. — Ничего не понимают в прекрасном!
Самогон — прекрасный напиток. По крайней мере, по скромному мнению Анатолия Игоревича. На самом деле, у старика есть еще одна причина для грусти. Вопрос с реагентами вполне решаемый, да и денег ему много не надо. А вот скрасить одиночество он не в силах. Нет, ему необязательно нужна женщина, всё же возраст дает о себе знать. Анатолию нужны друзья, соратники, в его нелегком деле.
Ему попросту не с кем поговорить, обсудить тонкости его искусства, ведь это никому неинтересно. Многие его коллеги по ремеслу просто делают самогон, и ничего о нем не знают. Гонят бурду, которую невозможно пить, и сами употребляют до потери сознания.
— Так, вроде всё… — прозвенел будильник, и старик пошел проверять, что у него вышло на этот раз. Он достал грязный фужер, протер его начисто тряпкой, и налил туда немного напитка. Жидкость получилась чистой, как слеза младенца, и при этом отдавала синим цветом. — М-м-м… — он сделал небольшой глоток чтобы распробовать. — Идеальный вкус… Но можно еще лучше!
— Да! — на столе словно из ниоткуда появился миниатюрный человечек с рожками на голове. — В следующий раз точно будет лучше!
— Спасибо, Лабладутик, — улыбнулся старик. — Жаль, что ты глюк, конечно…
— А еще я бог! Не забывай об этом! — чёртик выпустил фиолетовую дымку.
— Да-да, конечно! — Анатолий присел на стул. — Ты классный! — он подвинул стакан ближе к своей галлюцинации. — Будешь пробовать?
— Боюсь, батя не оценит, — вздохнул тот.
— Но ты же божество! — удивился старик. — Неужели есть кто-то, кто может тебе указывать?
— О да-а-а… — протянул Лабладут.
— А разве божественная сущность не может пойти против воли отца?
— Может! Конечно, может! — воскликнул чёртик. — А потом получить за это таки-и-их пи… Люлей. Я хотел сказать, люлей.
— Наверное, твой отец еще более могущественная сущность, — кивнул Анатолий.
— А вот и нет, — усмехнулся Лабладут. — Он обычный человек.
— Да?
— Ага… Кстати, ты закусывай, не забывай, — указало божество.
— О, спасибо! — растянулся в улыбке старик. — Что без тебя я бы делал, Лабладутик?
Он поднялся со своего места и достал из холодильника скромный набор закусок, после чего продолжил дегустацию своего нового напитка.
— Кстати, а как там твой урожай? Сад дает плоды? — вспомнил вдруг Лабладут.
— Да какой там, — тяжело вздохнул Анатолий. — Вороны половину склевали. А так хотелось свежей клубнички.
— А еще добавить её в самогон, да? — лукаво улыбнулся чёртик.
— А вы, сударь, на удивление, хорошо в этом разбираетесь! — усмехнулся тот.
— Конечно! — воскликнул Лабладут, но после грустно вздохнул. — Кстати, Анатолий… А может хватит?
— Что хватит? — не понял старик.
— Ну ты каждый раз напиваешься и зовешь меня. Потом кричишь «белка уйди»… Но ведь ты сам меня зовешь! Может, хватит быть одиноким? — взгляд Лабладута был пронизан сочувствием. — Не задумывался над этим?