Идеальный мир
Шрифт:
– Приходи завтра, будем думать. Одна голова хорошо, а если еще и твои нестандартные решения применить, точно найдем, как быть дальше.
Кристил утвердительно кивнула, поставила чашку на стол и встала.
– Я пойду. Не буду заставлять ночь ждать.
Алекс кивнул, погруженный в свои мысли, встал и дошел с Кристил до выхода. В дверях он встрепенулся.
– Спасибо.
– Тебе спасибо, – она улыбнулась и легкими шагами ушла по коридору. Алекс смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Вернувшись в свое жилище, мальчик разобрал вещи. На подоконнике одна часть слева оказалась слегка протертой. А напротив, на правой стороне, виднелись царапины. Алекс присмотрелся, бороздки были ровные, похоже нанесенные заостренным предметом. Их было пятнадцать штук, каждая перечеркнутая еще одиннадцатью короткими. В последнем блоке черточек было десять, и они не были перечеркнуты. Алекс задумался, проведя пальцами по отметкам на пенолите. Кто их оставил и зачем? И почему последняя не окончена?
За окном,
Перед сном мальчик пытался вспомнить, где же он слышал голос нападавшей.
С утра прошел шикарный ливень. Старшие ученики украдкой завистливо наблюдали за весело возившейся под дождем мелюзгой и пытались внимать голосу Наставника, монотонно рассказывающему о совершенно не интересном историческом периоде технического прорыва пятидесятых годов прошлого века. За десять минут до конца занятия, трое ребят попросились выйти и, разумеется, не вернулись.
Когда старшие выскочили на улицу в большой перерыв между занятиями, лишь редкие капли падали с солнечного, почти безоблачного неба. Но воздух был свежим и пьянящим, как сказала Рита, совершенно не зная значение второго сравнения – откуда детям знать про алкоголь. Артур заметил, что вообще-то пахнет озоном. Рита показала ему язык и умчалась беситься с Агатой. Уже через десять минут Алекс был далеко в глубине парка учебной территории. Парк внутри территории был небольшим, в отличие от старого и заросшего, за котором была высокая ограда. Как раз было время подготовиться к физике, и мальчик решил засесть за это дело в одной из тихих беседок, утопленных в зеленой буйной растительности. Там уже кто-то был, но ребенка это не смутило. Дождь практически не залил крытую беседку, и Алекс разложил на пластиковой седушке учебник, терминал и пухлую тетрадь. Удовлетворенно плюхнувшись на другую, запустил руку в сумку в поисках ручки, но ее там не было. Он обернулся, надеясь спросить ручку и удивился. В беседке сидел не учащийся, а взрослый. Но таких взрослых Алекс ни разу не видел. Человек был в форме, но не Наставника и не технического персонала. Погоны с тремя большими звездами на иссиня-черной форменной куртке, фуражка с затейливой эмблемой. Таких взрослых он видел только в фильмах, и на картинках в обучающих материалах. Возраст человека он не смог определить – могло быть и сорок и все восемьдесят. В руках взрослый рассеянно перебирал листы с множеством мелких цветных табличек и графиков. – У вас ручки нет? – вежливо обратился Алекс. – Да-а, была вроде, – задумчиво протянул человек и, выудив из нагрудного кармана ручку, протянул ее парнишке, – только это карандаш. – Спасибо, большое, – Алекс стушевался, полностью перейдя на очень-очень вежливо-виноватое поведение, потому что не знал, как вести себя с таким взрослым. Почему-то ему казалось, что человек очень стар. Взяв карандаш, он прочел на нем «ВКС». – Лучше что-то, чем ничего, – печально улыбнувшись лишь уголками губ, произнес старик. Алекс посчитал, что не ответить будет невежливо и собрался с духом. – А что такое ВКС? Человек посмотрел на ребенка и повернулся полностью. – Тебе сколько лет? – Четырнадцать. – Совершеннолетие в нашем мире наступает в пятнадцать, – заметил человек, – а про ВКС ты, возможно, не узнаешь и после тридцати. – Почему? – кроме глупого, наивного и бестактного вопроса у Алекса не нашлось ничего. – Так устроен мир. Я сам когда-то пытался найти ответы на все вопросы и до сих пор пытаюсь, – человек взмахнул зажатыми в ладони листами, которые радостно полыхнули радугой в лучах солнца. – Но иногда лучше жить в неведении, чем знать правду. – Лучше знать правду, – уверенно сказал Алекс. – А если вокруг все – ложь? – Так не бывает. Наставники же не врут нам! – Ты уверен? – Этого не может быть. – Они могут сами не знать, что лгут ученикам. Всей правды не знает никто. Людям на самом деле проще жить в неведении. А Наставникам нужно верить. Их берут из тех, кто действительно любит детей, – человек усмехнулся. Глаза его оставались серьезными. Алекс наморщил лоб, обдумывая услышанное. Для него мир еще только начинал делиться на черное и белое, а старик – он уже понимал почти все. Человек в форме ВКС встал и ласково потрепал его за плечо, прежде чем уйти. – Не тушуйся, доживешь до моих ста, может, найдешь ответы на все вопросы. Карандаш оставь себе на память.
Сибериат ночью был очень даже интересным местом. За сутки после прибытия произошло столько всего интересного, что Анна довольно улыбалась. Скучные правила, которые ей долгие годы навязывались в Зоне Воспитания здесь, в Зоне Жизни, не работали.
И ей нравился этот пьянящий вкус свободы.
Яркие лучи солнца пробивались сквозь широкие окна, в помещении сонно ворочались ночные обитатели города. Анна мягко и бесшумно поднялась и, спустившись на этаж ниже, унюхала запах еды. В крошечной комнатке слева от лифта стояло в ряд три холодильника и там находились Кириш и еще двое ночных жителей. Одна из ночных меланхолично чистила мандарины и тут же ела, бросая шкурки прямо на пол. Кириш вполголоса что-то объяснял сидящему на подоконнике очень высокому парню, он кивал головой в такт его словам.
Анна шире расправила плечи и стремительно вошла, сразу направившись к одному из холодильников. В нем увидев знакомую по Зоне Воспитания банку с само разогревающимся завтраком, сцапала добычу. Не успела нажать кнопку активации на днище, как раздался возглас.
– Эй, ты что хватаешь без спросу, мелкая?!
Ночная, перестав есть фрукты, пристально смотрела в упор и с явно выраженной угрозой. Анна молча и демонстративно вдавила с силой кнопку на банке.
– Ах ты, биомусор! – ночная набросилась на Анну и мир превратился в мелькание верха и низа. Девушки вцепились друг в друга, банка покатилась по полу. Раздался резкий шипящий звук и все в глазах у Анны заволокло белым.
– Хватит.
Вкрадчивый голос Кириша и пара залпов из огнетушителя быстро охладили обстановку. Растрепанные соперницы прожигали друг друга взглядами.
– Уймись, Хала, – проговорил второй парень с подоконника.
Анна фыркнула и пнула на полу банку загнав ее в угол. Вытащив другую, невозмутимо начала есть, не обращая более ни на кого внимания. Ночные ушли и в комнатке остался один Кириш. Именно он вчера и встретил ее первым, когда кары только приехали в Сибериат, выгрузив свежеиспеченных граждан на одной из площадей города. Там бывших детей уже поджидали зазывалы на черную работу, вербовщики в гвардию ГМП, сутенеры и банды ночных жителей. Последние две группы держались на почтительном расстоянии от гвардейцев и, как только на площади появлялся полицейский патруль города-государства, прятались. Гвардии ГМП было наплевать на преступный сброд, а городская полиция хватала за любую провинность. Пока Анна осматривалась, полиция и гвардия вдруг заволновались и умчались в сторону воздушного порта, где что-то произошло. К Анне подошел один из сутенеров и начал рассказывать сказки о красивой жизни, от чего девушка отмахнулась и ударила мужчину в пах, когда он схватил ее за плечо. Отбежав, Анна нырнула в переулок. В нем стоял Кириш. Поговорив с парнем, Анна выяснила, куда обычно направляются бывшие дети. Девушка сразу прикинула перспективы и когда Кириш предложил вступить в ряды ночных, пошла вместе с ним. Вечером они вышли на охоту, ограбив шестерых вдвоем, причем первый был смутно знаком Анне, но с него ничего не взяли, спугнула полиция.
Кириш много рассказал ей за эту ночь. Он был кем-то вроде Наставника и оценивал новеньких в деле. В городе производилась сборка потребительских товаров, которые потом шли в торговлю, ночные промышляли грабежом граждан, работавших на этих предприятиях. На первое время Анну это устраивало, позволяло выиграть время и осмотреться, перед тем как двигаться дальше.
Интуиция и чутье помогли ей выбрать лучшее общество в новом идеальном мире. И теперь оставалось пробиться на самый его верх.
Сейчас Кириш молчал и смотрел на нее, растрепанную и расцарапанную Халой.
– Что уставился? – закончив есть, дерзко бросила парню Анна.
– А ты молодец, такое оскорбление нельзя спускать.
– Почему?
– Потому что это самое унижающее ругательство здесь. Означает, что ты настолько бесполезна, что не годишься даже в переработку для компьютеров. Я знаю, что вам это в зоне воспитания не рассказывали. По крайней мере, нам нет.
– Сколько ты уже здесь? – спросила Анна, сполоснув пустую банку водой и налив в нее жидкости из стоявшей на столе бутылки.
– Три года.
Анна отпила и, подавившись, начала отплевываться. Во рту стало резко приторно от сладкого вкуса алкоголя.
– Это вермут. Хорошо, что не водка, – уточнил Кириш.
– М-мерзость какая, – продолжая отплевываться, протянула Анна, поставив банку на стол. – Лицо расцарапаю, если засмеешься.
Кириш не повел и бровью, заставив Анну почувствовать себя глупо. В комнатку зашли еще ночные и Кириш увел девушку наверх, где уже почти никого не было. Там он принялся разбирать сумки. Анна мялась рядом, не желая помогать. Лишь вздрогнула, когда Кириш лязгнул затвором оружия. Небольшой угловатый кусок из матовой стали в его руках плавно перекочевал из сумки за пазуху куртки.
– Ты красивая, тебе нужно быть осторожной.
– Спасибо, я уже заметила, что меня каждый второй положить пытается.
Анна ночью уже успела покалечить одного из ночных. Когда возвращалась из туалета, он пристал к ней в коридоре. Девушке пришлось схватить его за ценные причиндалы и на его вой выбежали несколько ночных, отчего он не решился ударить Анну, опустив приготовленную для замаха руку. Девушка его тоже отпустила и отправилась спать, перебравшись поближе к Киришу.
– А с тобой я не против поваляться.