Идеальный мужчина
Шрифт:
– А где Ксюра?
– Н-не знаю.
– В смысле?
– Я к-когда проснулся, ее н-не было. А в комнату к ней я не ходил.
– Ты проснулся? А где ты спал? – Ада похолодела в ожидании ответа.
– Как где? Там, – неловкий взмах в сторону ее комнаты.
– На полу?
– Н-нет, на к-кровати, – эти слова Серафим произнес едва слышно.
Он уже догадался, что натворил что-то настолько ужасное, что нет ему прощения.
– Ах, ты! – Ада уже не контролировала себя. – Значит, это ты… там… со мной? Сволочь! Кто тебе разрешил?
Ада, уже плохо соображая от отчаяния, размахнулась полотенцем, которое так и держала в руках, и перетянула Серафима по спине. Раз, другой, третий. Пакет со сметаной улетел в одну сторону, очки – в другую.
Он не сопротивлялся, только закрывал от ударов лицо. Дал ей выпустить пар, а потом стиснул ее запястья и прижал к стене. Сила у него оказалась невероятная. Ада извивалась, как разъяренная кошка, готова была вцепиться зубами, если не получалось ногтями, но так и не смогла освободиться и разрыдалась. Серафим осторожно прижал ее голову к своему плечу и стал гладить по спине.
– Тихо, тихо. Ничего страшного не случилось. Ты сама этого хотела так сильно, что я не мог устоять.
– Ты же мужик! Интеллигентный! Ты должен был хотя бы спросить.
– Я не мог, – едва слышно ответил Серафим. – Я не понимал, что случилось, был как одержим.
– Ты тоже ничего не помнишь? – подняла заплаканное лицо Ада и наконец заговорила здраво.
Приступ отчаяния прошел, наступило время разобраться в ситуации, в которой они оказались. Она смотрела в яркие глаза Серафима, и они уже не казались ей точками. Нормальные такие глаза, даже больше, чем у многих. И ресницы красивые, длинные и прямые, не ресницы, а настоящий веер. Особенно их красота была заметна, когда историк взмахивал верхними веками, чтобы посмотреть на нее.
– Отпусти.
– Да, извини. Я тебе не сделал больно? – Серафим коснулся пальцами ее запястий.
– Ничего, нормально.
– Может, кофе выпьем?
– Давай.
Ада направилась в комнату к подруге, чтобы позвать ее на завтрак, но сразу повернула обратно: надо поговорить с Симой без свидетелей. Она взяла тарелку с блинчиками и поставила ее в микроволновку, пока он варил кофе. Как-то получалось, что они совершенно не мешали друг другу.
– Где турка?
– В шкафчике.
– А кофе.
– Там же.
– Лучше холодную воду налить или кипяток?
– Как знаешь. Я пью и так, и так.
Наконец они накрыли на стол и сели друг напротив друга.
– Рассказывай, – попросила Ада и внутренне сжалась: неприятно узнать о своем позоре с чужих слов.
– Да, особо нечего. Вечером выпил шампанского, пригласил Ксению, потом тебя на танец. С Ксюрой танцевал, ничего еще не чувствовал, а как ты рядом встала, – Серафим замолчал и уставился в окно.
– А я что?
– А то! Меня будто волной накрыло. Все как в тумане, ничего не помню.
– Я тоже.
– Когда проснулся рядом с тобой, испугался, – Серафим тоже немного успокоился, речь стала более гладкой. – Выскочил из комнаты,
– Ладно, проехали. Я не думаю, что было насилие.
– Господи! Ты о чем?
Серафим сидел с потрясенным лицом и раскрывал, как рыба, вытащенная на сушу рот. Зато Ада чувствовала, что успокоилась. Она не понимала, как они могли с одной бутылки шампанского оба так захмелеть, что ничего не помнили. Нехорошие подозрения закрались в душу.
– Слушай, а ты где шампанское покупал?
– В ближайшем универсаме. А что?
– Может, оно паленое было?
– Кто его знает. Ксюха вроде бы нормально себя чувствовала.
– Ксюха? Кстати, почему она не просыпается? Я тебя так лупила полотенцем, что, наверное, всех соседей уже подняла.
– А вдруг она отравилась?
– О боже!
Ада и Серафим переглянулись и бросились вон из кухни. Ада с разбегу настежь распахнула дверь в комнату подруги.
– Ксюха, вставай…
Но крик застрял в горле: кровать была тщательно застелена, и признаков подруги они не обнаружили.
– Как это понимать? Сима, ты, точно ее не видел?
– Нет.
Ада кинулась в прихожую. Верхняя одежда Ксении висела на крючках, обувь стояла на полочке. Исчезли только домашние тапочки.
– А она к соседям не могла пойти?
– Не знаю, – Ада растерянно пожала плечами. – Мы ни с кем не общаемся. Погоди, проверю.
Они вышла на лестничную площадку. Позвонив соседям напротив, долго ждала, пока откроют. От нетерпения готова была колотить изо всех сил по двери. Наконец в щели показался полупьяный, взлохмаченный мужик, от которого за версту несло перегаром.
– Чо надо?
– Слава, к вам Ксюха не заходила?
– Эта прошмандовка? Не-а.
Дверь захлопнулась, оставив Аду в полном недоумении. Больше вариантов она не знала. Они вернулись в квартиру.
– Может, ты внимательнее в комнате посмотришь?
– Ты думаешь?
– Попробуй. Чем черт не шутит.
Они снова пошли в комнату Ксении. Собственные проблемы вылетели из головы, вытесненные новой загадкой. Смотреть, в целом, было не на что. В съемной квартире стояла старая мебель по минимуму. Раскладной диван, стол, стул, шкаф. На столе – раскрытый ноутбук.
– Ксения всегда его оставляет раскрытым? – Серафим показал на стол.
– Если честно, я даже не помню.
Серафим тронул мышку, и экран засветился. Ада охнула и сунула в рот кулак, чтобы остановить рвущийся из глотки визг. Там в безмолвном крике дергался рот подруги. Из ее глаз катились слезы, из носа – сопли. На одной скуле краснел огромный синяк. Ксюша сидела, привязанная к стулу, и смотрела умоляющими глазами на кого-то вне пределов видимости. Она повторяла одни и те же действия раз за разом, а Ада никак не могла сообразить, что сейчас видит.