Идеальный охотник
Шрифт:
Ольга поморщилась. Это был ее нелюбимый момент.
— Вот прикинь…
— Послушай, старичок, — перебил Копейкин тоном немецкого танкиста, случайно попавшего на автобан, — мне это неинтересно. Меня шкаф попросили починить. Иди на улицу бухтеть.
— Я тебя просто предупреждаю, — ответил Тимур, словно старший братик, провожающий младшего в армию, — хочешь слушай, хочешь нет… Но я перед ней оправдываться и доказывать, что не верблюд, не собираюсь. Не дождется… А ты, случайно, не мент?
— Случайно ты у меня сейчас в глаз получишь.
Это
— Ну точно — мент… Вот и встретились два околоточных…
Это не очень похоже на Тимура. Он никогда не шел первым на конфликт. Значит, обида велика.
Дальше последовала небольшая пауза. От уха Ольги не укрылся звук положенных на пол плоскогубцев. Соперники готовились к рукопашной.
Ольга нажала на паузу, потому что мат слышала неоднократно. Копейкин за всю сцену больше не проронил ни слова. Даже непечатного. Ничего удивительного. За годы работы в милиции у него тоже появился барьер. Если отвечать каждому, кто тебя обзывает, нервов не хватит… Поэтому достаточно одного удара, короткого «Заткнись» и грамотно проведенного болевого приема.
Однако у него действительно проблемы с нервами. Подумаешь, ментом обозвали! И даже не обозвали, а так — намекнули!
Но Тимур… Конечно — полгода не срок, но все же… Они же жили вместе. Значит, что-то их сближало? Не ее же жилплощадь? А она? Ведь уже не девочка, готовая бежать за тем, кто подарил ей цветы и покатал на верблюде. Однако побежала. Почему? И почему только сейчас поняла, что ошиблась. Что не надо было садиться на верблюда.
Копейкин, к слову, повел себя более благородно. Не возмущался, не кричал и не предлагал упаковать Тимура на пятнадцать суток. Повыл и ушел.
Любовная лирика была грубо прервана человеком, дарящим женщинам на праздники исключительно технические гаджеты. На последний Новый год он подарил жене кулон со встроенным фоторегистратором с объемом памяти на пять лет. Снимок происходит через каждые тридцать секунд. А снять кулон можно, только набрав на замочке пин-код. Очень удобно. Вечером, в обнимку усевшись на диване, муж с женой смотрели «слайд-шоу» и обсуждали увиденное. Зато никаких измен. Надо ли говорить, что фамилия человека была Чистов и что секретный «пин» знал только он.
— Есть связь с Москвой! — Техник поставил перед Ольгой раскрытый ноутбук. — Колька по почте кое-что скинул. Они с Жуковым на посту, но, слава богу, есть вай-фай, и, слава богу, на счету есть бабки.
Антон Иванович пощелкал кнопочками, и на дисплее появилось не очень качественное фото.
— Вот. Колька на видео писал, но и щелкнул пару раз.
На фотографии, несмотря на легкую смазанность, угадывался ее подопечный Копейкин. Он находился в несколько необычном антураже. На краю крыши пятиэтажного дома. Да еще с биноклем в руке, словно командир Красной Армии.
— И что это значит?
— Как что? Повыл и вышел на охоту.
Про то, что Копейкин выл в кабинете, Чистов уже знал. Бойков не мог не рассказать о таком занятном факте.
— Может, это по работе. Мы тоже иногда в бинокли смотрим.
— Может, и по работе. Только уж больно объект наблюдения интересный.
Чистов щелкнул кнопочкой, и появилось новое фото. Выходящий из подъезда дома Буйвол со своим стадом бычков-охранников.
— Это тот самый знаменитый Буйвол, который стоит в списке Копейкина вторым после Рамира. А в этом доме одна из его квартир. Едва он уехал, Копейкин смылся тоже. Через чердачную дверь. Мне кажется, Бэтмен снова вышел на охоту.
— Пока это ни о чем не говорит, — возразила Ольга, — Бирюков наркоторговец, Кирилл может его разрабатывать.
— Уже Кирилл?.. Ладно, мое дело маленькое — обеспечить вас техникой и связью. Фотки я перекину.
Чистов забрал ноутбук и исчез за дверью.
Черт… Как ни крути, а Иваныч прав. Наблюдать с крыши, чтобы просто узнать, когда человек бывает дома, резона никакого. Можно посидеть в машине. Другое дело — выбирать точку для снайперского выстрела…
Где гарантия, что опера не переклинило и не начал он устранять товарищей, причастных к наркотрафику. Или не переклинило. Хладнокровно расчищает дорогу. Для себя или для того парня…
Кто он такой? Она ведь его совсем не знает. Личное дело не в счет, туда оперативную информацию не подшивают, и характеристики исключительно положительные. Собирать информацию у бывших коллег опасно, тут же сольют. Но информацию собирать надо, и как можно быстрее.
Ольга сняла трубку местного телефона.
— Наташа, срочно все данные на Бирюкова Константина Сергеевича. Тридцать семь лет. Желательно номер мобильного. Запрос после напишу… Спасибо.
Константин Сергеевич согласился на встречу с Ольгой Андреевной в небольшом кафе со смешным названием «Фисташка». Если бы она пригласила его в кабинет или была бы мужчиной, он попросил бы прислать весточку-повесточку. Ольге же было все равно, в какое кафе приезжать. Они здесь не ужинать будут.
С номером мобильника Буйвола помог Чистов, имевший в сотовых компаниях секретные коррупционные связи.
Они заняли столик в глубине зала — Константин Сергеевич никогда не садился возле окон. Не любил, когда прохожие через стекло заглядывают в тарелку. Как воспитанный человек, отодвинул перед Ольгой стул. Он вообще с детских лет радовал окружающих вежливостью. Когда в музыкальной школе маленький Костик разбил скрипку о голову отвернувшегося педагога, то не пнул лежащего, а негромко произнес:
— Извините, Самуил Михайлович, но музыка — это не мое.
Охранники уселись за соседний столик и угощались фисташковым мороженым. Ольга от угощения отказалась. Разговор, как принято в деловых кругах, негласно писался на диктофон обеими сторонами. Ольга пояснила, что встреча носит неофициальный характер, направлена во благо Буйвола, и тот в любой момент может убраться восвояси.
— Да, я знаю Копейкина, — утвердительно кивнул Буйвол, услышав первый вопрос, — на днях, кстати, он меня вызывал.