Идеальный вариант (сборник)
Шрифт:
– Экономит, конечно, не без этого. Но ведь нам не привыкать. Да и потом все в дом, разве не так? А дом, по-моему, неплохой.
– Неплохой? – Та с грохотом опустила обратно на стол блюдо с фаршированной рыбой, по скатерти бисером разлетелись ярко-розовые пятна соуса – не выведешь ни в жизнь.
– Большой. – Ирочка пожала плечами.
– Большой, – кивнула бабушка и, вздохнув, снова присела на стул. – Вот за этим большим домом ты и будешь смотреть. И, между прочим, не только за ним. Есть ведь еще и свекровь, которая является обязательным приложением к мужу.
– У всех есть матери.
– Точно. Только не всем надо попу подтирать.
– Бабушка! –
– Ирочка, детка, – бабушка немного успокоилась и принялась снова сгребать со стола посуду и угощение, – если бы речь о судьбе шла, я бы и слова не сказала. Вот встретила ты человека, полюбила и приняла со всеми его родственниками – это одно дело. А Якоба с его тремя гвоздичками через неделю возненавидишь. Что уж говорить о его мамочке? У тебя своя старуха имеется, нечего еще и чужих на себя взваливать!
Перед Якобом извинились и отправили восвояси. Бабулечка вернулась к страданиям, на которые никто, кроме старшей внучки, внимания не обращал. Мама с отчимом уехали в санаторий, Ниночка училась ходить по канату, Ирочка отправилась с повинной к Борьке Штейну. На работу приняли без оглядки. Оклад предложили сразу такой, что сапоги в витрине нового универмага из разряда несбыточных желаний сразу перепрыгнули в категорию обязательных покупок. К мечтам же (и вполне реальным) добавилась дубленка и летний отдых на море.
Она жила одним днем, с радостью ходила на службу, лечила кариесы, шлифовала протезы и ставила коронки. Вечерами не скучала. Неожиданно обнаружила, что младшая сестра стала взрослой и очень интересной личностью. Ниночка, в отличие от Иры, жила настоящей студенческой жизнью. И старшая вскочила в последний вагон – принялась наверстывать упущенное: ходила по театрам, музеям и капустникам, смеялась над анекдотами и даже несколько раз сыграла в КВН, заменяя заболевшего участника. Ей было весело, хотя в компании сестры ребята были значительно моложе. Но Ирочка смотрела на них только как на друзей. А потому было с ними легко, просто и спокойно. Хорошая жизнь. Покой на работе, покой в душе, покой дома…
Хотя дома покоя как раз и не было. Сначала бабушка, а потом и мама то изредка, а то чуть ли не каждый день стали напоминать о так и не рассмотренной кандидатуре третьего жениха. Почему бы и нет, если даже на горизонте не просматриваются другие варианты? Ну, не строить же семью с юными циркачами? Подумаешь, пару раз сыграла в репризах. Она ведь серьезный врач. И, кстати, без пяти минут кандидат наук. Конечно, кандидатскую пишет без должного рвения. Что называется, одной левой. Но ведь пишет. Главное – сдала минимум. А остальное приложится. Вот нагуляется и вернется в свои библиотеки, а там и защита не за горами. Станет кандидатом, начнет ездить по семинарам, собирать дипломы, общаться с ровней. Там, конечно, можно встретить подходящего человека. Но не надо забывать и о том, что в их возрасте все подходящие давно и прочно женаты. А неопытную Ирочку окрутить – раз плюнуть. Этого только не хватало. Вот бабулечка с мамой и запели: «Познакомься, да познакомься». И симпатичный, и обеспеченный, и по-русски говорит («Из наших, из бывших – значит, свой, родной»), и женат был («С опытом, пусть и с негативным»), и ребеночек имеется («И хорошо. Значит, и с репродуктивной функцией осечек не будет»).
– Что делать-то? – Ирочка теперь просила совета у младшей сестры. Ниночка
– Знакомиться, – вынесла вердикт та.
– А зачем? – Такого совета девушка не ожидала.
– Тебе двадцать семь, а весь опыт – робкие школьные поцелуи.
– Ну и что?
– А то, что с этим надо что-то делать и чем быстрее, тем лучше.
– Это почему?
– Потому, что до определенного возраста мужчин это привлекает и радует, а потом, извини за прямоту, пугает. Так что пора использовать все шансы. Иначе так и помрешь святошей.
Ирочка помирать не хотела ни в какой ипостаси. Но все же, если случится, хотелось бы уйти из жизни с некоторым багажом. Иначе причислят ее на том свете сразу к армии ангелов, заставят грехи чужие разбирать да души лечить заблудшие. А с душами у нее как-то не очень. Она специалист по телам. По зубам, точнее.
В общем, согласилась на очередную встречу, но с оговоркой: в гости поедет сама, оценит обстановку на месте. Надеялась, в визе откажут – и вопрос рассосется. Ехать, как ни странно, разрешили. То ли внушал доверие размер зарплаты, то ли человек, приславший приглашение, был по-настоящему солидным.
Солидным оказался во всех отношениях: рост под два метра, размер XXL, портмоне из крокодиловой кожи трещит из-за количества платиновых карточек. Не жених, а мечта Рублевки. Ирочку встретил, отвез в шикарную гостиницу в центре Тель-Авива и, сославшись на срочные дела в Европе, объявил, что дня три его не будет, но скучать ей не позволит. Слово сдержал. На следующее же утро в номер прибыл гид – молодой мужчина приятной наружности, церемонно представившийся Антоном «по поручению Льва Абрамыча». Скучать (по поручению, нет ли) действительно не дал: сокровища Иерусалима, Вифлеем, сады и парки, чудные, совершенно особенные ресторанчики в арабском квартале Тель-Авива, музеи и театры – и все это с постоянными интересными рассказами, серьезными историями и шутливыми прибаутками, которые сыпались безостановочным градом. В каждом новом месте ее ждал очередной букет от «Льва Абрамыча», присланный то из Цюриха, то из Варшавы, то из Копенгагена. Антон вручал цветы и сопровождал подношение Пушкиным, Бальмонтом и Шекспиром. На очередном сонете Ирочка поняла, что влюбилась. Не в «Абрамыча» – в Антона.
Чувства были приняты безотказно, а когда чувствам этим обнаружилось весомое подтверждение в спальне, удивленный, но, слава богу, не напуганный парень тут же сделал предложение, на которое она дала немедленное восторженное согласие.
– Что же теперь завтра по программе? – Совесть все-таки немного мучила. С «Абрамычем» как-то нехорошо вышло.
– Знакомство с родителями, – объявил Антон, обнимая невесту. – С моими, разумеется. – Его совесть крепко спала.
Он был из тех, кто считает, что любовь искупает все.
Ирочка мнение приняла. Ее воображение уже рисовало халу, свечи, молитву, вино и крепкую большую семью, в которой все друг друга любят, ценят и уважают.
Родители оказались, по их собственному выражению, «не из этих». В смысле не из тех, кто придерживается религиозных традиций ни по вере, ни из уважения к культурному наследию предков.
– Важно, что у тебя здесь и здесь, – показал на сердце и голову папа Антона – Александр Семенович, работающий бухгалтером в банке. – А пользуешься ты при этом атрибутикой или нет, значения не имеет.