Идентификация Борна
Шрифт:
– Избегая контактов… – Джейсон вновь судорожно сжал свою руку. Его опять охватила дрожь, сопровождаемая подступающей головной болью. – Вы… уверены в этом?
– Конечно. Он не был мертв. Он просто скрывался. Таким образом Кейн состряпал не одну, а несколько сделок. Слишком много он заключил их за короткое время. Ему просто было необходимо всеми силами поддержать свою репутацию. Обычно он выбирал заметную фигуру и убивал этого человека. Убийство действовало на окружающих подобно шоку, и все начинали говорить о Кейне. Посол, путешествующий по Мулмейну, являлся типичным примером. И никто не
Джейсон начал понимать, что сейчас происходит. Эта женщина рассказывала о нем.
«Альфа, Браво, Кейн, Дельта… Кейн как Чарли и Дельта для Кейна… Джейсон Борн был убийцей по имени Кейн…»
Оставался последний вопрос, который мучил его, и ответ на который, как он думал, был найден им в Сорбонне два дня назад. Марсель, 23 августа.
– А что произошло в Марселе? – осведомился он.
– Марсель? – переспросила она. – Как вы могли? Кто преподнес вам эту ложь?
– Только скажите мне, что там произошло.
– Вы, конечно, имеете в виду Леланда. Известного посла, за смерть которого уплачено по контракту, заключенному с Карлосом.
– А если я вам скажу, что есть люди, которые считают причастным к этому убийству именно Кейна?
– Это он хочет, чтобы все так думали! Это его манера украсть убийство у другого! Этот контракт не имел никакого отношения к Кейну. Он только хотел показать нашему окружению, что он везде может быть первым и выполнить работу, деньги за которую получил Карлос… Но он не сделал этого, вы же знаете. С убийством Леланда у него ничего не вышло.
– Но он был там.
– Его заманили в ловушку. По крайней мере, с тех пор его уже никто не видел. Однако труп Кейна не был найден, и поэтому Карлос не поверил в его смерть.
– Как, предполагают, он был убит?
Она резко мотнула головой.
– Двое людей на побережье залива взялись за эту работу и даже получили аванс. Один из них исчез, как полагают, его прикончил Кейн, если это был он. Эти люди были из тех отбросов, какие можно найти только в доках. Они хотели заманить его в шлюпку. Но ни этот траулер, ни его шкипера никто больше не видел. Как не появилось и даже малейшего описания внешности Кейна. В любом случае, конец был таков.
«Ты не права. Все еще только начинается, для меня по крайней мере».
– Теперь я вижу, – произнес Борн, стараясь придать голосу естественный оттенок, – что наша информация значительно отличается от вашей. Мы сделали выбор исходя из того, что считали хорошо известным.
– Неверный выбор, месье. То, что я вам рассказала, вот это настоящая правда.
– Теперь я это понимаю.
– Ну, а в таком случае мы можем договориться о компромиссе?
– Почему нет?
– Хорошо. – Жакелина поднесла бокал к губам. – И вы увидите, что это будет устраивать всех.
– Теперь… это уже не столь важно. – Его едва было слышно, и он знал это. Что он сказал? Что он только что сказал? Туман вновь подступал к нему со всех сторон, грохот взрывов усиливался, боль возвращалась.
– Я полагаю… я полагаю, как вы сказали, это будет лучше для нас всех, – он ощутил ее пытливый взгляд.
– Да, это весьма разумное решение.
– Конечно…
– Вам плохо?
– Я уже сказал, что со мной все в порядке. Это пройдет.
– А
– Нет! – Джейсон схватил ее за руку.
– Но, пожалуйста, месье. Мне надо немного привести себя в порядок. Если хотите, то можете постоять у двери.
– Нам надо уходить. Вы можете сделать это по пути, – Борн подозвал официанта, чтобы расплатиться.
– Как вам угодно, – промолвила она, продолжая наблюдать за ним.
Он стоял в темном коридоре, который слабо освещался двумя лампами под потолком. Вдоль прохода располагались двери туалетных комнат, за одной из которых скрылась Жакелина Лавьер. Она отсутствовала уже почти десять минут, хотя он мог и потерять счет времени, так как пронизывающая боль не позволяла ему сосредоточиться. Прошлое, о котором он только что узнал, стояло перед ним, словно кошмарный сон.
«Кейн… Кейн… Кейн!»
Он покачал головой и взглянул на темный круг, изображенный на каждой двери. Необходимо было принимать решение.
«Мари, Мари… Боже мой! Мы были так неправы!»
Но где же Жакелина Лавьер? Он всмотрелся в глубину коридора. Почему она не выходит? Неожиданно возникла слепящая вспышка света. Он резко повернулся, закрывая глаза руками. Боль не стихала! Его глаза видели только огонь!
И тогда он услышал голос, переходящий в легкий смех:
– В память о вашем обеде в «Аржентале», месье, – это была девушка с камерой и фотовспышкой. – Фотография будет готова через несколько минут.
Борн старался следить за собой, так как понимал, что не может разбить эту камеру. Ужас происходящего пронзил его.
– Зачем она мне?
– Ее заказала ваша подружка, месье! – воскликнула девушка, кивая на дверь туалетной комнаты. – Мы там поговорили внутри. Вам очень повезло с таким выбором. Она просила передать вам это. – Девушка протянула ему свернутую записку. Джейсон развернул ее, когда девушка уже направлялась к выходу из ресторана:
«Ваша болезнь беспокоит меня, видимо, так же, как и вас, мой новый друг. Может быть, вы тот, за кого себя выдаете, а может быть, и нет. Я получу верный ответ через полчаса. Фотография уже на пути в Париж. И вам не удастся ее перехватить. Потом мы сможем поговорить с вами по поводу нашего компромисса, но это, когда появятся мои помощники.
Говорят, что Кейн, как хамелеон, принимает разные облики, всегда очень естественные и убедительные. Говорят также, что он склонен к смене настроений. Не объясняются ли эти переходы болезнью?»
Джейсон выбежал на улицу, но не успел поймать такси, которое скрылось за углом. Он остановился, учащенно дыша и глядя по сторонам в поисках другой машины. Вновь он угодил в лабиринт, двигаясь вслепую и понимая, что выхода в конце нет. Но эта гонка по лабиринту должна быть проделана в одиночку: это решение было неизменным. Теперь он знал, кем он был раньше… Он был виновен, как и предполагал это ранее. Чуть позже он проведет с Мари час или два, беседуя лишь о различных пустяках. Он не скажет ей ни слова о том, что узнал. После этого он уйдет. Она никогда не должна узнать эту страшную правду, и он никогда не откроет ей, почему так поступил. Этот жестокий поступок будет для него легче, чем боль, вызванная позорным прошлым Кейна.