Идентификация Борна
Шрифт:
Конгрессмен из Теннесси подался вперед, его губы скривились в сардонической ухмылке.
– Джентльмены, не смущайте меня все новыми и новыми звучными названиями. Все это весьма красиво, но в то же время и зловеще. Я понимаю, что вы свободно ориентируетесь в таких вещах и легко держите курс. Продолжайте, полковник. Что такое «Медуза»?
Маннинг быстро взглянул на Эббота и заговорил:
– Это относится к ведению подрывных операций в тылу врага в период Вьетнамской войны. В конце шестидесятых и в начале семидесятых годов были сформированы отряды из американских, французских, английских, австралийских и местных добровольцев, которые должны были действовать за линией фронта. Их основная задача состояла в том, чтобы разрушать линии связи
– Это была война внутри войны, – бросил Ноултон. – К сожалению, расовые проявления и разные языки создавали определенные трудности, гораздо большие, чем в период Второй мировой войны среди сил Сопротивления, действовавших в Европе. Кроме того, отбор участников, особенно европейцев, проводился недостаточно тщательно.
– Были сформированы десятки таких отрядов, – продолжал полковник, – в их рядах имелись французские плантаторы, для которых единственным шансом возвращения былого состояния стала бы победа американцев, беженцы из Англии и Австралии, прожившие в Индокитае по нескольку лет, кроме того, разного рода криминальные элементы, в основном контрабандисты, промышлявшие торговлей оружием, наркотиками, золотом и бриллиантами на всем побережье Южно-Китайского моря.
– Довольно пестрая компания, – прервал его конгрессмен. – Как, черт побери, вам удалось заставить их работать вместе?
– Каждого в соответствии с его жадностью, – заметил Джиллет.
– И одним из них был Кейн, – продолжал полковник. – Эти люди нередко совершали преступления, уже находясь на военной службе, но на это обычно не обращалось никакого внимания, поскольку они были незаменимы в сложных операциях, где диверсии и убийства ценились превыше всего. Особенно убийства… После войны Кейн зарабатывал себе репутацию где-то в Восточной Азии. Токио, Филиппины, Сингапур, Калькутта – этот список можно было бы продолжить. Почти два с половиной года назад наши азиатские центры стали получать сообщения, что появился убийца, работающий по найму. Его профессионализм был так же высок, как его беспощадность. Эти доклады с угрожающей частотой стали поступать и в посольства. Иногда казалось, что Кейн имеет отношение к любому зарегистрированному убийству. Информаторы звонили в посольства среди ночи или останавливали дипломатов на улицах, и всегда у них имелась одна и та же информация. Убийство в Токио, автомобиль, взорванный в Гонконге, караван с наркотиками, угодивший в засаду на границе героинового треугольника, банкир, застреленный на улице Калькутты, русский специалист или американский бизнесмен, убитый на улице Шанхая. Кейн был повсюду, его имя с ужасом произносили десятки проверенных информаторов в разных секторах спецслужб. Однако никто, ни один человек, не мог дать нам описание его внешности. С чего же мы должны были начинать?
– Но сейчас вы уже не сомневаетесь в том, что он был одним из участников «Медузы»? – спросил конгрессмен.
– Да, мы пришли к такому окончательному выводу.
– Вы сказали, что он «создал себе репутацию в Азии»… Но потом он все-таки направился в Европу? Когда?
– Около года назад.
– Есть ли у вас какие-нибудь идеи по этому поводу? Почему он так поступил?
– Мне кажется, что могла сложиться обычная ситуация, – ответил ему Питер Ноултон. – Он превзошел самого себя, но что-то пошло не так, как следовало. Он почуял опасность. Ведь не следует забывать, что он был белым среди коренных жителей тех стран. И кроме того, возможно, что в Европе более широкий спрос на такие услуги.
Эббот откашлялся.
– Мне кажется, что есть еще одна неплохая идея, основанная на том, что несколько минут назад высказал Альфред. – Немного помолчав, он кивнул в сторону Джиллета. – Он сказал, что мы сконцентрировали внимание на мелких песчаных акулах, в то время как акула-людоед на свободе. Я думаю, что правильно передал смысл его слов.
– Да, – отозвался представитель
– Но вы заставили меня задуматься, Альфред. Представим себе на минуту психологию людей, подобных Кейну. Он не может себе представить, что уступит кому-нибудь первенство в Европе. Как часто он мог говорить самому себе: «Я гораздо способнее Карлоса!» Мне кажется, что он прибыл в Европу, чтобы завоевать для себя этот лучший из миров и… свергнуть Карлоса с пьедестала. Претендент, сэр, желает получить свой титул. Он хочет стать лидером.
Джиллет уставился на Монаха.
– Интереснейшая версия!
– И если я буду следовать вашим рассуждениям, господа, – вмешался конгрессмен, – то вы в общих чертах заставляете меня сделать следующий вывод: преследуя Кейна, мы можем выйти на Карлоса.
– Совершенно верно.
– Я не уверен, что уловил эту мысль до конца, – заявил представитель ЦРУ. – Почему?
– Два жеребца в одном гареме не уживутся, – пошутил Уолтерс.
– Чемпион не уступит свой титул добровольно. – Эббот вновь взялся за трубку. – Он будет упорно сражаться, чтобы создать условия для уничтожения конкурента. Как здесь уже сказал конгрессмен Уолтерс, мы продолжаем преследовать Кейна, но мы не должны забывать и про другую дичь в окружающем нас лесу. И когда, если это случится, мы найдем Кейна, вполне возможно, что мы отступим назад, чтобы подождать появления Карлоса.
– Чтобы потом взять их обоих! – добавил представитель армии.
– Благоразумная идея, – заметил Джиллет.
Совещание закончилось. Его участники уходили неторопливо, пытаясь еще раз обменяться друг с другом мнениями. Дэвид Эббот остановился около полковника из Пентагона, который аккуратно складывал листки из архива «Медузы».
– Можно мне на них взглянуть? – осведомился он. – У нас нет своей копии.
– Нам были поставлены такие условия, – заметил офицер, протягивая сложенные листки Эбботу. – Я думаю, что это были ваши инструкции. Только три копии… Одна у нас, одна в Управлении, и еще одна в Совете.
– Да, они вышли от меня, – великодушно улыбнулся Немой Монах. – В моей части слишком много штатских.
Полковник отвернулся, чтобы ответить на вопрос конгрессмена. Дэвид Эббот не слушал окружающих, в это время его глаза скользили по колонкам имен: он был встревожен. Эббот был единственным человеком в комнате, кто знал имя. Когда он дошел до последней страницы, в его груди образовалась пустота. Это имя там было!
«Борн, Джейсон Ч. Последнее известное местопребывание: Танкуанг».
Что же, черт возьми, произошло?
Рене Бержерон в отчаянии отбросил телефонную книжку и отошел от телефона. Сейчас он был не в состоянии контролировать свой голос и движения.
– Мы проверили все кафе и бистро, где она бывала хоть раз!
– Нет ни одного отеля в Париже, где был бы зарегистрирован человек, назвавший себя Чарльзом Бриггсом. – подтвердил седоголовый оператор, сидя в утомительно удобном кресле возле второго телефона. – Прошло уже более двух часов. Вполне вероятно, что она убита.
– Но она очень мало знает и ничего не знает про старика.
Модельер вперил свой взгляд в оператора.
– Скажи мне все-таки еще раз, почему ты уверен, что этот человек – Борн? Что ты еще о нем помнишь?
– Не знаю, почему я так уверен. Я только сказал, что это был Кейн. Если бы ты мог описать его поведение в разных ситуациях, это стало бы важным подтверждением моих слов.
– Борн – это Кейн. Мы отыскали его в документах, оставшихся после операции «Медуза». И это одна из причин, почему ты теперь работаешь здесь.
– Если он называет себя Борном, значит, это не то имя, которое Кейн использовал раньше. В составе «Медузы» было некоторое количество людей, не сообщавших свои настоящие имена. Им гарантировалось сохранение инкогнито, поскольку у многих имелось преступное прошлое. Он был одним из них.